Утерянные земли России. XIX–XX вв.

Историк М. Ю. Крысин писал: «В 1937 году было продано с аукциона рекордное число разорившихся крестьянских хозяйств – 7923. Сумма задолженности крестьянских хозяйств в 1940 году составила 150 миллионов крон. Зато правительством поощрялась скупка земель крупными собственниками – некоторым из них удавалось сосредоточить в своих руках по 3–4 и более усадеб, общей площадью от 100 до 600 гектаров. Например, барон Врангель сосредоточил в своих руках в уезде Вирумаа более 1 тысячи гектаров земель. Таким же путем большинство помещиков вновь восстановило свои владения. Права народа также все более ограничивались, чему служили принятые новым парламентом “Закон об обществах и союзах”, “Закон о профессиональных обществах работополучателей и их союзах”, “Закон о собраниях” и другие. Вся их деятельность должна была строиться “в государственном духе”, любое неодобрение политики правительства вело к их запрету. Полиция имела право под этим предлогом закрыть любую газету или общество. Права профсоюзов были фактически упразднены – любые их акции протеста квалифицировались как “наносящие вред народному хозяйству” или “ направленные на достижение политических целей”.

На основании “Закона о городах” и “Закона об уездах” полномочия бургомистров, волостных и уездных старшин были расширены настолько, что “даже в царской России власть этих должностных лиц не простиралась так далеко”.

В довершение всего, в 1938 году были созданы так называемые “лагеря для лодырей” – лагеря для принудительного труда безработных. В них заключали на срок от 6 месяцев до 3 лет всех “шатающихся без работы и средств к существованию”.

Там для них был установлен тюремный режим, 12-часовой рабочий день и телесные наказания розгами. Говоря о “лагерях для лодырей”, так и хочется вспомнить известную детскую сказку, где полицейский в «стране дураков» обвиняет Буратино в совершении “страшного преступления”, которое заключалось в том, что тот “беспаспортный и безработный субъект”. Что было дальше, всем известно – Буратино бросили… не в лагерь, а в пруд. Однако шутки шутками, а вполне реальные “лагеря для лодырей” в Эстонии, по сути, были прототипом концлагерей и гетто, созданных позднее гитлеровцами по всей Прибалтике»[363].

В феврале 1922 г. в Риге Учредительное собрание принимает конституцию. Латвия становится республикой с парламентом (сеймом) из 100 депутатов, избираемых на три года. Провозглашенные в конституции принципы демократии были нарушены уже при подготовке к выборам.

Так, избирательные списки кандидатов от профсоюзов были отклонены. Проводились массовые аресты коммунистов и профсоюзных активистов. Только 11 июня 1921 г. было казнено два члена ЦК компартии Латвии и 7 активистов. В результате победили только националистические партии. Из 100 депутатских мест социал-демократы (меньшевики) получили 38, «Крестьянский союз» Ульманиса – 17 мест.

В 1920 г. в Латвии латыши составляли 72,8 % населения, русские – 7,8 %, евреи – 5,0 %, немцы – 3,6 %. Для национального состава населения послевоенной Латвии было характерно заметное увеличение численности русских со 125 тысяч в 1920 г. до 207 тысяч в 1935 г. Численность русскоязычного населения была еще выше. Так, в 1930 г. в Латвии доля русских по национальности составляла 10,6 %, а считали русский язык родным 13,3 %.

Однако с 1920 г. по 1934 г. количество русских основных школ сократилось в полтора раза при существенном увеличении латышских школ. Одной из причин этого стали принятые в начале 1932 г. «Правила о государственном языке», которые значительно повысили роль латышского языка в управлении и быту.

В ночь с 15 на 16 мая 1934 г. активисты партии «Крестьянский союз» при поддержке армии и военных отрядов «Айзсаргов» совершили государственный переворот.

Было сформировано правительство во главе с Ульманисом. Он немедленно ввел в стране военное положение сроком на 6 месяцев, но позже его продлил на 6 лет.

На следующий после переворота день «Айзсарги» устроили в Риге сожжение запрещенных книг по образцу германских штурмовиков. Все политические партии и организации запрещались, а введенное военное положение давало право подавлять все выступления против правительства. Так, 16 мая была расстреляна демонстрация коммунистов, а 17 мая новое правительство, пустив в ход оружие, подавило стачку рабочих деревообрабатывающих предприятий.

Сразу после прихода к власти Ульманис создает целый ряд концлагерей для «инакомыслящих», в основном для коммунистов и лидеров профсоюзов. Один из таких лагерей находился в Лиепае (Либаве), а другой – в Калнциемских каторжных каменоломнях.

Права национальных меньшинств в Латвии были ограничены. Школы национальных меньшинств подчинили общему руководству Министерства просвещения. Оно стимулировало обучение детей в латышских школах. Началась довольно быстрая ассимиляция представителей национальных меньшинств в латышскую среду, особенно в смешанных семьях.