Утешение в дороге

Я оглянулась. «Тролль или кукла», – эхом отозвался голос Дэнни-боя. Но парень махал рукой и улыбался достаточно дружелюбно, поэтому я тоже помахала в ответ, прошла мимо скамейки и поднялась по ступенькам. Когда-нибудь у меня будет такая же зеленая длинная лодка, подумала я. Только она будет называться не Эмми-Лу. Я назову ее Солас. И напишу это имя ярко-желтыми буквами. Красным будет только сердечко вместо буквы «О».

С♥ЛАС.

25. А40

Снова на дороге, снова на своих двоих, я вскоре уперлась в знак кругового перекрестка. Стрелка указывала правый поворот на автостраду А40. Я протопала самую длинную милю в своей жизни, миновала еще один круговой перекресток и наконец оказалась у цели. Вот она, дорога к свободе. Мечта становилась реальностью.

Я уселась на травянистой обочине, ближе к тому месту, где машины сбрасывали скорость, и отдышалась. Достала карту. Дорога петляла между городками, и рядом с местечком под названием Эйншем я увидела круг. «Вот где я нахожусь, – пропела я, ткнув в него пальцем. – Все правильно».

«Когда путешествуешь автостопом, Холли, надо стоять ближе к съезду на обочину, куда может заехать машина». Я услышала голос Майко, который пересказывал историю о том, как в восемнадцать лет, такой же нищий, как я, он добирался на попутках с юга Франции до паромной переправы. «Дорога, Холли, – говорил он, мечтательно глядя вдаль, – катится перед тобой, как ключ к тайне. Тебе кажется, что он у тебя в кармане, но он всегда на шаг впереди. Каждая попутка – это новое приключение. И мили остаются позади, не требуя от тебя никаких затрат». Я улыбнулась воспоминаниям и переобулась, сменив кроссовки на элегантные босоножки. Может, они довезут меня быстрее. «В наши дни трудно быть молодым. Ни тебе прокатиться на попутке, ни поиграть на улице. Самые прикольные развлечения под запретом. А все потому, что взрослые видят в каждом незнакомце убийцу с топором».

Это была его излюбленная тема. «Евангелие от Майко». Он говорил, что во времена его детства жизнь была другой, более свободной. Люди ходили, куда хотели, заселялись в пустующие дома, выживали на пособие по безработице, кричали всю ночь в микрофон и называли это музыкой, потому что это был панк. Сам он носил серьгу в виде серебряной кобры, дырок в его штанах было больше, чем материи, и волосы он покрасил в зеленый цвет – может, потому они и выпали. «Ты меня разыгрываешь, Майко, – сказала я однажды. – Ты ведь побрился наголо, скажи?» Мне почему-то отчаянно хотелось, чтобы шелковисто-гладкий скальп Майко оказался рукотворным. Он ухмыльнулся. «Конечно, Холли. Если я позволю волосам расти, стану как Рапунцель из той сказки».

И хлопал глазами, как девчонка, а я его колошматила, и он смеялся. Такой он, этот Майко.

Мимо с грохотом пронесся грузовик. Я стерла Майко из памяти. Встала с земли и подняла свою «ящерку». Выставила руку с оттопыренным большим пальцем и закрыла глаза. Я знала, что выгляжу допотопной, как Rolling Stones, но что делать? Слоненок Дамбо – воздушный гимнаст по сравнению со мной, голосующей в то утро на дороге в самом сердце Англии.

Вжжжж, проносились легковушки.

Дзззз, мчались скутеры.

Кхххх, кряхтели грузовики.

Никто не тормозил, и у меня уже ныла рука.

«А вдруг кто-то остановится, и это будет серийный убийца?» – подумала я.

Но потом решила, что серийные убийцы – это же не пакеты молока, которые встречаются на каждом шагу.

Я нагнулась, сорвала в траве одуванчик и засунула его за ухо. Потом снова выставила руку.

И что вы думаете? Грузовик остановился почти сразу.

Он с визгом и скрежетом залез на широкую обочину метрах в двадцати от того места, где я стояла. Неужели за мной? Я ждала, чувствуя ветер в ушах и солнце на голых плечах. На деревьях каркали вороны. Я затаила дыхание.

Он посигналил. Я выдохнула.

Потом стряхнула цветок и небрежно подхватила рюкзак.

Давай, Холл, легкой походкой.

Я направилась к грузовику, стараясь не споткнуться.

Если он толстый, с татуировками и щетиной – не сяду, подумала я.

Когда я подошла ближе, высунулась его рука, толкая пассажирскую дверь. Я подняла глаза, ожидая увидеть бородатого бугая с пивным животом и миллионом татуировок. Но встретила худое лицо и приветливый взгляд. Тонкие каштановые волосы и гладкие детские щеки. На ногах сандалии, что сразу перевело его в разряд модников незапамятных времен.

– Куда путь держишь? – спросил он.