Утешительный приз

Если бы она только знала! Мадэни едва не ляпнул ей о своем титуле, просто чтобы понять, изменит ли это ее отношение к нему. Он надеялся, что она сможет, как Азим, видеть в нем прежде всего человека, а потом уже — будущего правителя. Но, открыв ей, кто он, Мадэни выдаст другой свой секрет. Хотя он не чувствовал за собой никакой вины — их с Эмили поцелуй случился по ее инициативе, — он уж слишком наслаждался ее обществом. Легкость и интимность их беседы, безусловно, исчезнет, как только Эмили узнает о предстоящем объявлении о его помолвке. А она продолжала:

— То, что Азим честно выражает свое мнение, делает его не просто вашим другом, а хорошим другом. Надеюсь, вы цените его прямоту. У меня тоже есть одна хорошая подруга — была, точнее говоря, — которая пыталась сказать мне, что Рид не тот человек, который мне нужен. Она пыталась убедить меня, что в ответственный момент он не придет мне на помощь. Что он не поддержит мою карьеру. Но я ее не послушала. Не стала бы слушать…

— Вы не хотели, чтобы она оказалась права, — сказал он, думая о своих спорах с Азимом по поводу договорного брачного соглашения.

— Вот именно! Мы несколько раз ссорились из-за Рида. Я оправдывала его поведение. А она разбивала все мои аргументы. Наши отношения стали напряженными. И я стала звонить ей гораздо реже. Находила причины, по которым отказывалась выпить с ней кофе или пообедать. В конце концов мы вообще перестали звонить друг другу. И не общаемся вот уже почти три года.

— Судя по всему, вас это волнует. Почему бы вам не позвонить ей теперь? — спросил он.

— Наверное, я стесняюсь, — грустно засмеялась Эмили. — Донна была абсолютно права насчет Рида.

— Значит, из-за своей стеснительности вы намерены лишать себя ее дружбы сейчас?

Эмили сморщила нос. Это выглядело не слишком сексуально, но он нашел эту ее гримасу именно такой.

— Ваши слова заставляют меня чувствовать, что я сказала глупость.

— Извините. Это не было моей целью.

— Нет, не извиняйтесь. Вы правы, Мадэни. На все сто процентов. Я действительно сглупила. Я так скучала по ней, — с чувством сказала она. — У меня есть и другие подруги, конечно, но с Донной мы дружили целую вечность…

— Раз так, не важно, сколько времени прошло. Она обрадуется вашему звонку.

— Да. — Эмили задумчиво кивнула, потом закивала с горячностью. — Она обрадуется. Я позвоню ей. Прямо завтра с утра. Или даже сегодня, как только приду домой. Спасибо. Вы прекрасный слушатель.

— Пытаюсь быть таким.

Это было качество, которое, как довольно часто напоминал Мадэни его отец, пригодится ему, когда он станет правителем.

Эмили наклонила голову набок:

— А у вас с Азимом случалось когда-нибудь, чтобы вы не разговаривали?

— Нет! — Мадэни даже хмыкнул. — Он слишком любит поговорить, чтобы вытерпеть молчание.

— Как давно вы его знаете?

— С детства, — ответил он и с трудом сдержал улыбку, предаваясь воспоминаниям. — Если я вам скажу, что он может оказывать на меня дурное влияние, вы поверите?

— Возможно, — уклончиво ответила Эмили, но тут ее губы дрогнули. — Хотя это выглядит маловероятным.

Мадэни открыто расхохотался:

— Моя мама говорила то же самое, еще когда мы были мальчишками. И мама Азима тоже. Даже если какое-нибудь озорство было полностью делом его рук, он умудрялся оставаться невиновным.

— Полностью делом его рук?

— В основном. — Увидев ее удивленно поднятые брови, он поправился: — Ну, по крайней мере, частично.

Она расхохоталась на удивление заливистым смехом. Ему нравилось слышать, как Эмили смеется. Нравилось видеть ее такой расслабившейся, особенно после такого тяжелого для нее дня.

— Похоже, вам изрядно доставалось.

— Да, было дело.

— Но мне не кажется, что вы из тех людей, которые могли бы легко поддаться влиянию.

— Это правда. — На Мадэни нелегко было влиять ни в детстве, ни сейчас. Пытаясь сдержать свой порыв, он все-таки опустил взгляд на губы Эмили, вспоминая свое ощущение, когда прижимался к ним своими губами. Искушение стояло сейчас перед ним в образе красивой, сексапильной и волнующей молодой женщины. Ему хотелось узнать о ней больше, узнать о ней все. Но на это у него не было ни времени, ни права. Он отвел взгляд, но, поскольку не мог до конца справиться с любопытством, спросил: — Что вы обо мне думаете, Эмили?

— Да вы просто напрашиваетесь на комплимент! — смеясь, укорила его она.

— Возможно, и так. А вы не могли бы оказать любезность и доставить мне такое удовольствие?

Эмили пожала плечами:

— Почему бы и нет? Вы производите впечатление авторитарного и очень решительного человека. Вы точно знаете, что вам нравится и чего вы хотите.

— Да. — Мадэни действительно знал, что ему нравится и чего он хотел. Но это не значило, что ему было легко всего добиваться…

— Господи, я имела в виду белые трюфели, — выдохнула она и улыбнулась.

Они дошли до угла, и, пока ждали у светофора, Эмили продолжила:

— Мне нет необходимости говорить вам, что вы привлекательны. В тот вечер у Хендерсонов моя помощница, увидев вас, заявила, что вы наверняка манекенщик, рекламирующий белье.

Он закашлялся:

— Это ведь комплимент, правда?