Утилизация (СИ)

Завтра у следующей жертвы, возможно, окажется настоящее оружие, или взбунтуются проплаченные циркачи. Состояния тревоги и опасности, искусственно созданные для альтернативной «терапии» аукнутся с такой силой, что Гале придётся собирать душу по кусочкам и не факт, что в этом измерении.

Я не хотела её ненавидеть, но ненавидела. Разрушительное, тяжёлое чувство — я отдавала себе в этом отчет, как и в том, что борьба с Галей — это нечто эфемерное, которое не сдвинет её ни на шаг с выбранного пути. У каждого свой выбор, моё вмешательство ничего не решит. Я отвечаю только за себя, свои действия и чувства.

Хотя понимать — это одно, чувствовать — другое. Со вторым я точно не справлялась, не попадала в ноты.

Накатило воспоминание, как на репетиции хора, я фальшивила, и знала это, но не могла ничего изменить. Единственным решением было замолчать, но преподаватель уже услышала и подошла к нашей группе альтов. Когда она указала на меня и попросила индивидуально спеть партию, только тогда у меня получилось. Но едкий стыд перед всем коллективом я почему-то не забыла до сих пор.

Надежда на психолога, который поможет мне разобраться со своей партией, рухнула. К чёрту Галю. Мне придётся в одиночестве разбираться со своими чувствами, обозвав их для верности «опытом», чтобы не возникло желания сделать непоправимую глупость.

Быстрым шагом пройдя по периметру из плит, мимо бака с песком, мимо облезлой железной скамейки, я вышла на основную аллею, издалека заметив бородатого мужчину, двигающегося навстречу. Неприятно кольнуло поганенькое чувство. На дороге мы одни и если что, никто не придёт на помощь. Ощущать себя в качестве жертвы в заброшенном лагере уже вошло в плоть и кровь. Всего-то три дня и все инстинкты стали на дыбы при виде незнакомого мужика. А вдруг это очередной «сотрудник» Гали или человек с преступными намерениями?

Я пристально вглядывалась в приближающегося мужчину. Невысокий, коротко стриженый брюнет с кавалерийской походкой, одетый в черные спортивные штаны и серую футболку с чёрно-красной надписью «RUSSIA». Сделав лицо «попроще», я сближалась с мужчиной, стараясь не выказать свой страх. Не удержалась, глянула на него в упор. Симпатичный, синеглазый бородач даже слегка улыбнулся мне. Зря я так напряглась — вполне приятный мужчина, можно выдохнуть.

Неужели меня теперь всегда будет так триггерить, и этот страх уже записался на подкорку мозга? Грёбаные нейронные связи и их последствия! Больше никаких заброшенных пионерских лагерей вдали от цивилизации, сумасшедших квестов в пустынных корпусах завода, одиноких домиков в чаще леса. Меня не надо тренировать как собаку Павлова, я, кажется, за один взмах ресниц осознала опасность таких мест. Не с моими нервами.

Отпустив тревогу, я выпорхнула на главную лестницу и застыла в восторге. Мир распахнул мне свои объятья. Почему я не летаю? Я бы птицей пронеслась над гладью реки, нырнула в воду, выскочила вверх игривым дельфином, сделала сальто и унеслась резвой ласточкой ввысь. Я бы ловила крыльями ветер, высвистывая ликующую песню. И даже не песню, а гимн божественной красоте вокруг.

Сделав несколько шагов, я заметила немного в стороне на дороге авто с шашечками. Перепрыгивая через ступеньку, радостной газелью я поскакала вниз. К таксисту, положившему локоть на дверцу, я подбежала с возбуждённо-счастливой улыбкой.

— Здравствуйте. Вы сейчас в город?

Таксист — мужчина лет пятидесяти в потертых джинсах и полосатой рубашке а-ля «привет из девяностых», согласно кивнул.

— Сколько человек повезёте?

— Вроде двое.

Я чуть не запрыгала от радости.

— Не захватите меня?

— Если заказчик согласиться, конечно, довезу.

Видимо, бородач, который попался мне навстречу приехал на такси. Думаю, уговорю его. Приплясывая от нетерпения, я смотрела то на лестницу, то на тёмное полотно реки, на всполохи солнца на водной глади, на зелёный остров вдалеке. Сегодня мой счастливый день и мне повезёт, с таким настроением я проснулась, и никакая Галя не испортит его.

С блаженной улыбкой, мурлыкая что-то себе под нос, я повернулась в сторону когда-то величественной лестницы и… онемела. Мгновенно вспотели ладони, горло пересохло, по телу пронеслась колючая дрожь, сердце сжалось в болезненный комок. Ласточка с размаху врезалась в препятствие, упала в траву взъерошенным комком перьев.

* * *

Сверху спускался бородач, как на буксире тащивший за собой Лизу. Она упиралась, он дёрнул её за предплечье, ударил по губам, видимо, не в первый раз. Тонкий визг, как будто прищемили кошке лапу, резанул по сердцу, акустика здесь была отличной. Я резко отвернулась, тяжело дыша. Кричать помогите, здесь было некому.

Хорошо, что лестница была достаточно длинная. За то время, пока они спускались, я смогла выровнять дыхание, вытереть потные ладони о футболку, оглянуться по сторонам, незаметно сунуть небольшой гладкий булыжник в карман спортивных штанов. За суетливыми действиями скрывалась лихорадочная работа мозга. Что я могу сделать, если бородач возьмёт меня с собой? А если не возьмёт?