Утраченные главы (СИ)

В дальнейшем трудами учеников Ильзевула, пришедших к поразительному выводу, что любое прилагательное и большая часть существительных в контексте бреда порождают новый класс оного пополнили данный список на столько, на сколько позволял их словарный запас. К чему это все? Собственно, ни к чему, просто покойный старина Ильзевул классифицировал бы происходящее в тот день, как психосоматический бред, порожденный когнитивными расстройствами логических цепей, составляемых в мозгу, при условии наличия оного.

На площади Полного Согласия и Миролюбия, где отдел Святой Инквизиции по уездному городу Изельбургу проводил показательные пытки и казни, было необычайно многолюдно. И немудрено, ведь сегодня в Изельбург на ежегодный турнир магов и вол­шебников съехались лучшие представители молодежного магического сообщества. К тому же сам Нерольд Желтый, чемпион чемпионов, маг из Огненных Пустынь Безречья, прибыл самым первым и согласился раздать автографы всем желающим. Дабы его не за­топтали многочисленные фанаты, Нерольд возвел песчаную трибуну и с нее, возвышаясь над толпою, отбивался от осаждающих поклонников, орудуя пятнадцатью чернильница­ми и тридцатью перьями одновременно.

Волшебник был безупречен во всем. Он непринужденно творил самые сложные стихийные заклинания, легко и ловко орудовал двумя клинками и еще тремя при помощи силы мысли, ходил с гордо поднятой головой, был красив лицом и одной только улыбкой сводил с ума всех встречных и поперечных дам. Он носил одежду, изготовленную из шкур диких пустынных медведей-людоедов, которых убивал самолично. Его корич­нево-красный меховой плащ подчеркивал свободолюбивый нрав и героический характер. Ко всему прочему, как и любой волшебник, несмотря на свою заносчивость, Нерольд все­гда готов был прийти на помощь нуждающимся, за что долгое время его преследовала Инквизиция.

В этом году турнир проводился не просто как дань традициям. Академии Магии в Изельбурге исполнялось двести пятьдесят дет! По такому случаю полюбоваться зрели­щем приглашались все сливки магического сообщества. Страдамусу Магнезинну, между прочим, даже выделялось самое лучшее место в vip-ложе с полным обзором арены и тремя мониторами, чтобы иметь возможность следить за поединками со всех четырех сторон. К тому же в этом году ему выпала честь награждать победителей.

В толпе страждущих возникла зловещая невысокая фигура в черном грязном бала­хоне с натянутым по самое не могу капюшоном. Она двигалась к трибуне. За ней появи­лась другая, высокая и тоже черная. Первая, достигнув своей цели, немного распихала наплывающих людей в стороны, пропуская вперед вторую. Та, добравшись, как-то не­естественно подняла обмотанную бинтами руку и прикоснулась к песчаному сооруже­нию. На верх побежали дымящиеся зеленым черные трещины. Трибуна рухнула. Не ожи­давший ничего подобного Нерольд грохнулся вниз. Низкий черный человек, не дожида­ясь, пока волшебник оправится, схватился двумя руками за корявый деревянный посох и заехал что есть сил им Нерольду по голове. Волшебник повалился без сознания.

Толпа от неожиданности и ужаса расступилась. Человек с посохом скинул капюшон. Это был седовласый старик мерзопакостной наружности. Сопровождающая его закутан­ная в черное фигура, очень смахивающая на какую-то восточную принцессу, поблескивая разноцветными глазами, принялась производить какие-то движения, отдаленно похожие на танец. Из-под полы ее одеяния посыпались кости, много костей, очень много. Кто-то тут же вскрикнул.

- Падите ниц, несчастные! - возопил старик, размахивая посохом, носясь вокруг пляшущего не-понятно-чего и распугивая вконец ошарашенную публику.

- Уверуйте! Она явилась! Явилась! - старик надрывался, голос его был противным, да и язык его заплетался. - Настал Судный день! Королева Низин с нами! Уверуйте!

Пляшущая и разбрасывающая кости принцесса, сбросила закрывающую лицо чер­ную вуаль. Все, кто мог видеть, увидели, все, кто мог слышать последовавший крик, услышали, все, кто мог кричать, подхватили.

- Мертвец! Оживший мертвец! О Боги!

Люди с испуганными лицами разбежались в разные стороны. Старик, почти в полном одиночестве, все надрывал­ся.

- Они узрели! Узрели! О Великая! Великая! Владей нами! Правь рабами своими!

Он упал на колени перед не прекращающим свою пляску мертвецом и завороженно глядел снизу вверх, в разноцветные камни, заменяющие глаза.

В это время Нерольд очнулся. Поднявшись и увидев безумца и ожившего мертвеца, он незамедлительно решил действовать. Пока сумасшедший восторженно любовался "своей Великой", волшебник подобрался к ходячему труп со спины, схватил его одной рукой между ног, а другой за шею и со словами "Упокойся, нежить!" переломил его об колено (многовековая нежить достаточно хрупка). Мертвец перестал дергаться в своем конвульсивном танце и, сложившись пополам, был брошен на землю.

- Что ты наделал, презренный! - вскричал псих, хватаясь за посох. - Ты прикоснулся к Великой! Ты сделал ей больно! Она покарает тебя! Я убью тебя!