Утраченные звезды

— Если даже и помочь товарищу в устройстве на работу, — это даже честь для райкома. Но это не все, чем может заняться секретарь, важно не оставлять безработных в каждом конкретном случае без товарищеской поддержки. Может быть, подумать о создании рабочей кассы взаимопомощи или банка данных о вакансиях. Но главное — организация безработных на коллективную борьбу за свои трудовые права. У нас в городе уже, может быть, несколько десятков тысяч безработных. С одного нашего завода выброшено на улицу восемь тысяч рабочих в безработные. Ну-ка, организовать их шествие по улицам города, да с женами, да с детьми против произвола хозяев, против равнодушия властей, судов, профсоюзов. Профсоюзы вообще надо за воротник потрясти… Да еще с красными знаменами, да с лозунгами — это всех заставит сон потерять и до президента дойдет, и до правительства, и до ВЦСПС. Ну-ка в России десять-пятнадцать миллионов безработных, да плюс их семьи! Если каждый безработный принесет к стене Кремля в Москве по булыжнику, Кремль засыпят по макушку, и его обитатели на крышу Кремлевского дворца полезут для своего спасения. Тут-то они задумаются, какой метод управления страной предпочтительнее — плановый, научно упорядоченный, или рыночный, стихийно-хаотичный от множественности частно-собственнической конкуренции. Может, тогда с крыши Кремлевского дворца обозрят, до чего Россию и народ довели. А вы говорите, что безработные ничего не могут сделать. Не нужно никакой революции, нужна простая массовая организованность народного повеления. Вот этим, по-моему, и должен заниматься секретарь райкома со своим активом. Тоже самое секретарь по работе среди женщин, среди молодежи, среди интеллигенции — учителей, медиков и прочих. Вот такое у меня предложение и прошу его обсудить, — на бодром тоне закончил Петр Агеевич и сел. И тут же почувствовал, как часто и емко бьется его сердце, и как кровь стучит в висках. И он сказал мысленно своему сердцу: Ничего, обойдется, когда-нибудь надо же начинать… А что начинать, он не стал уточнять — сердцу и так должно быть понятно.

К Красновым повернулся с первого ряда Полехин и, с улыбкой глядя на Петра Агеевича, с одобрением проговорил:

— Товарищ Золотарев возвращается в свое амплуа… Поздравляю вас, Петр Агеевич, дайте вашу руку, — и крепко пожал поданную руку.

Красновы тоже пожали ему руку. А среди присутствующих, в том числе и среди делегатов, прошумел одобрительный говор.

Тем временем за столом президиума был заметен оживленный обмен мнениями, и поднялся для ответа профессор Аркадий Сидорович, он оказал:

— Мы тут втроем обменялись мнениями и, как заметило большинство сидящих в зале, согласны, что предложение Золотарева Петра Агеевича имеет принципиальное значение. Но мы сейчас не готовы его решать, оно требует большой работы. Поэтому просим согласиться с таким предложением: сегодня решить вопросы по подготовленному плану и поручить избранному нами бюро к очередному пленуму в течение двух-трех недель подготовить рассмотрение вопроса по предложению товарища Золотарева. Вы не возражаете, Петр Агеевич?

Петр Агеевич поднялся и спокойно, с выражением послушности сказал:

— Никто не должен навязывать свое мнение в индивидуальном порядке. Но ежели индивидуальное мнение признается рациональным, значит, оно становится общим, я так понимаю.

В ответ Петру Агеевичу раздались одобрительные хлопки в ладоши и веселый смех.

— В таком случае решено, — продолжил свои обязанности Костырин, — и пойдем дальше по порядку. — Кто за то, чтобы бюро райкома избрать в количестве девяти человек, в том числе трех секретарей и шести членов, прошу голосовать… Единогласно — решение принимается. Перейдем к персональному подбору и выборам…

Из знакомых Петру Агеевичу в бюро были избраны Полехин Мартын Григорьевич, Краснова Галина Сидоровна, остальные четыре человека были из более крупных предприятий. Вторым секретарем был избран Алешин Станислав Васильевич, инженер пассажирского автохозяйства, а секретарем — Надточий Дмитрий Андреевич, председатель общества глухонемых. При выборах членов бюро и особенно секретарей райкома партии учитывалась возможность заниматься партийной работой в сочетании с производственной работой, образовательная и политическая подготовка и, главное, независимость от всех властей в партийной работе и в оказании помощи райкому партии с финансово-материальной стороны.

В заключение было предоставлено слово профессору института машиностроения Синяеву Аркадию Сидоровичу. Профессор был готов к такому выступлению, но, подойдя к трибуне, он все же, прежде чем заговорить, с волнением потеребил свою бородку, с улыбкой глядя в зал.

— Дорогие товарищи, признаюсь вам, что я намаялся душою в ожидании момента, когда я смогу выступить перед организованным отрядом коммунистов нашего рабочего района, — начал свою речь Аркадий Сидорович своим обычным профессорским, преподавательским тоном.