Утраченный гримуар

На меня леди Лиллиан не обратила никакого внимания, развернувшись к всё ещё стоявшему на ногах Саншайну. Глаза его были плотно закрыты, щит отброшен в сторону, в руках только меч. Несколько раз паладин отклонился от ударов босса, но чуда так и не произошло. Леди Лиллиан схватила его за шею и за руку, держащую меч, попыталась пальцами разлепить веки… Стоп! У неё четыре руки?!

– Эй! – крикнул я, но босс меня проигнорировала.

Ну, конечно, блондинчик-паладин со сломанной рукой куда интереснее! Я подобрал оставшийся от Мелори камень и запустил прямо в голову Лиллиан. Она не обернулась, увлечённая попыткой заставить Саншайна открыть глаза. Я бросил новый камень. Потом ещё один. И бросал их до тех пор, пока на полу ничего не осталось. И вот тогда я принялся лупить магией крови, всё-таки заставив её обернуться. Смерив меня равнодушным взглядом, босс вернулась к своей игрушке.

– Ах ты, стерва! – заорал я. – Я тебе уже и не человек, да?! А ну в глаза мне смотри! В глаза смотри, говорю!

Леди Лиллиан разозлилась, отбросила Саншайна к стене и развернулась, яростно сверкая глазами. Но когда наши с ней взгляды встретились, я задействовал гипноз, не особо надеясь, что он подействует. Вот если бы у нас было зеркало, которое Себастиан спёр в поместье графа! А ведь я тогда считал, что оно никогда не пригодится…

Змеи на голове Лиллиан зашипели, вытянулись в мою сторону, плюнули ядом. Я закрылся кровавым щитом, и он, к моему великому удивлению, тоже сработал.

– Что? – рассмеялся я, вдруг уверившись в своей неуязвимости. – Не нравится тебе нежить, да? Ух вы и расисты тут все собрались, от игроков до самого распоследнего моба – все расисты, как один! Иди сюда, иди. Я тебя научу родину любить, да простят меня древние греки!

Не знаю, где и при каких обстоятельствах я услышал эти слова, может, скомбинировал из двух разных. Только босса они рассердили окончательно, и когда она подошла ко мне вплотную, я снова активировал гипноз.

– Замри! Да, моя радость, вот так. Стой на месте, я сам подойду. Высокая ты у меня, да-да, встань на колени. Умница, – я ласково погладил Лиллиан по щеке. – Убери эту гадость с головы, да, хорошо. А ты красивая…

А я хочу есть. Но у выживших гвардейцев кровь не попросишь. Ты же меня простишь, если я чуть-чуть отопью у тебя? Мои клыки легко пронзили её тонкую кожу на шее, и я принялся глотать такую чудесную, такую вкусную кровь. Лиллиан обняла меня, прижимаясь ко мне все сильнее с каждым глотком. Словно бы мы были любовниками, а не палачом и жертвой, и тьма не сгущалась над нами. И вот она уже выгибается дугой, вздрагивает, изо рта вырывается тихий стон, а руки безвольно обвисают вдоль тела.

«Вы изучили новое заклинание «Благословение тьмы». Хотите использовать сейчас?»

«Да, – подумал я, не выпуская из объятий обмякшее тело. – Да, пусть все поглотит тьма».

На зал спустилась нежная ночь, прикоснулась к моему измученному боем телу, обдала прохладным ветром.

– Поздно. Идём домой, Кара, – я встряхнул девушку, безвольной куклой повисшую в моих объятьях – она не ответила. – Эй, Кара! Кара!

Но она лишь потянула меня вниз, на пол. Я подхватил её на руки и принялся баюкать, как малое дитя. А тьма металась вокруг нас, скрывая от всего мира. Но вот сквозь непроглядный мрак пробился свет, ослепив на мгновение. И тогда здесь и сейчас смешались в моей голове с произошедшим два года назад. Я сидел на полу с телом любимой, ослеплённый светом фар полицейских машин. Ждал, когда бок пронзит уже знакомая боль от удара электрошокера, чтобы потерять сознание, чтобы навсегда потерять Кару. Но время шло, а боли всё не было. А потом чья-то рука легла мне на плечо и легонько его сжала. Я поднял глаза и увидел сидящего передо мной Саншайна.

– Винс, – позвал паладин, – ты меня слышишь?

Я дёрнулся, внутри меня всё сжалось от осознания случившегося.

– Я убил её... Убил Кару. Ей спалили мозг, и я... Почему меня никто не остановил? Почему позволили?

Последние вопросы ни разу никому не задавал, даже во время сеансов психотерапии. Считал их риторическими и не ждал ответа? Наверное, да.

– Ты всё правильно сделал, Винс. Ты должен был это сделать – сам же сказал, что ей спалили мозг. Люди могут жить без руки или ноги, с полностью парализованным телом, потому что в основном живут здесь, – он постучал пальцем свободной руки по своему виску. – Понимаешь? Конечно, ты всё понимаешь. Именно поэтому, Винсент, ты должен был так поступить.

Слова, подобные этим, я слышал много раз от разных людей, даже от Зеба. И только их глаза говорили правду: одни лучились сочувствием, другие недоумением, третьи ненавистью, четвертые безразличием. В серо-голубых глазах Саншайна я впервые за два года встретил понимание.

– Я любил её.

– Я знаю. Но она приведёт тебя к смерти, поэтому отпусти её. Отпусти.

Я отчаянно замотал головой, но он лишь сильнее сжал моё плечо.

– Винсент, ты должен это сделать. Давай, это несложно. Ты сможешь, уверен, что сможешь, – Саншайн грустно улыбнулся и кивнул на тело в моих руках. – Отпусти её, Винс, разожми пальцы.