Утратив вкус

– Ты сегодня хочешь получить все ответы, как я вижу, – вновь засмеялся, обходя дерево.

– Я не отстану.

– Хорошо-хорошо, – поглядывал он, – Я с детства танцую. В основном бачату, танго.

– А потом?

– А сейчас Настоятеля не особо поймут, если он вдруг начнет отсчитывать шаги на 1-2-3-4.

Я представила и залилась смехом. Да, действительно потешное зрелище. Его танцевальные па во время чтения псалмов.

–Хочешь сказать, что ты уже не танцевал десять лет?

Улицы пустели, что означало, что мы приближались к краю городской черты.

– Выходит, что да.

– Никогда бы не сказала… Видимо талант не пропьешь, – он строго взглянул, на что я поспешила поправиться, – И как тебе? Вновь танцевать?

Ник замедлил шаг, погружаясь в свои мрачные мысли.

– Хорошо… Слишком хорошо, на самом деле. Никогда бы не подумал, что я буду так по этому скучать, – тихо проронил он.

Впереди замаячил киоск, притягивая мое внимание. Да, есть еще одна вещь, по которой я скучаю.

– Ты в этом не один. Не против, если мы быстро зайдем? – перевела тему, разворачиваясь к этому киоску, – А то я буду потом жалеть, если не сделаю сегодня.

Он кивнул, понимая.

И уже через минуту мои руки сжимали любимую пачку Кента, распаковывая ее.

Я решила отойти подальше, где будет поменьше людей.

А мы продолжали все дальше уходить от города. Дорога теперь была освещена слабыми уличными лампами, уводящие куда-то в ночной лес.

Пальцы машинально достали сигарету, зажигая только что купленной зажигалкой.

– Ммм, – только и выдала я, радуясь, что все таки прошлая сигарета была не последней.

Ноги сами остановились посреди дорожки, давая мне насладиться. И выпустить дым в мерзнущий воздух.

Ник молча протянул руку, получая от меня пачку. И, уже не удивляя меня, сам достал сигарету, красиво опаляя воздух тлеющим огнем.

– Вот это жизнь, – засмеялась я, – Не хочу, чтобы этот вечер заканчивался.

– Я тоже, – серьезно ответил мужчина, втягивая дым.

***

Идти пришлось недолго, около минут пятнадцати, все выше поднимаясь в горку. Местность здесь была довольно холмистая, поэтому появилась легкая одышка и зарумянились щеки.

– Ох, сколько еще? – запыхалась.

– Немного.

И он был прав, когда лиственницы расступились, открывая взору обрыв.

У меня перехватило дыхание от представшего передо мной вида. Земля внизу больше напоминала чашу, на краю которой мы сейчас находились. Внизу виднелись другие города и поселения, как сверчки переливаясь в ночи. Где-то совсем вдали были заметны очертания гор, подсвеченные ярким сиянием луны.

В груди сладко заболело, как бывает от ощущения чего-то прекрасного. Прекрасной музыки, которая тут же становиться любимой. Сцены фильма, которая трогает до слез. Мурлыканья любимой кошки, которую не видела уже несколько недель.

– Нравится? – довольно шепчет, вглядываясь сбоку в мое лицо.

– Я… у меня просто нет слов, – едва слышно промолвила я, пока глаза наполнялись слезами.

– А что есть?

– Одни эмоции, если честно… – всхлипываю, – Спасибо тебе. За все это, – вытираю рукавом скатившуюся слезу.

– Нет, Софи. Спасибо Тебе! – сделал он акцент, достав очередную сигарету.

Я протянула руку.

И уже два огонька пылали на обрыве. Столь незначимые и незаметные людям где-то там, внизу.

– Почему сегодня? – вдруг выдохнула с дымом, прерывая тишину.

– Сложно сказать…

– Попытайся.

– Я не мог вернуться к своей привычной жизни. Хотя и пытался. Постоянно думал о том вечере у озера. Прокручивал его в голове, как ненормальный, – огонек освятил его улыбку, едва виднеющуюся в темноте – И пытался его забыть, борясь с искушением, но…

– Но?

– Но каждый раз руки сами набирали сайт. Чтобы видеть тебя хоть так, надеясь, что со временем все сойдет на нет… Но этого не случилось. И потом в один день ты просто пропала.

– И ты приехал, чтобы в этом разобраться, – грустно улыбнулась, вспоминая свое бешенство.

– Да. И сделал только хуже…

– Да… Тогда почему сегодня?

– Устал бороться.

– И вот мы здесь, – протянула задумчивым голосом после паузы.

– И вот мы здесь.

Сделала затяжку, все еще наслаждаясь видом. И им.

– Тогда почему город? Почему танцы? Это место? Разве это не делает твое непослушание более тяжким?

Он грустно усмехнулся, разворачиваясь, и склоняя голову вбок. Свою сигарету он уже давно докурил, и теперь посматривал на мою, только что потушенную.

– Все просто. Если мои муки будут преследовать меня, когда я попаду в Рай, то какая разница?

– Разница в чем?

– Попаду ли я в Рай или Ад.

– Но разве дело не в вере? Разве просто желание попасть в Рай само по себе не считается корыстной целью?

– Да, считается. Но почему моя вера должна влиять на мой образ жизни? – словно спрашивал он себя.

– Ты ведь знаешь, что я об этом думаю, – тихо проронила.

– Да, знаю.

– Извини, – вдруг резко выпалила, чувствуя вину.

– За что?

– За соблазн.

На этого он лишь мягко улыбнулся, глаза казались почти черными.

– Эх, Софи, я сам создал себе этот соблазн. И это только моя вина. И после этого момента уже точно не будет пути назад.

– Какого момента?

Он сделал шаг и его рука притянула меня за талию, прижимая к себе в поцелуе. В том, чего я так хотела. Что требовало мое тело эти дни. Недели. Месяцы.