Утренний берег

Толик шел из школы и увидел Мишку. Мишка вытаскивал из подвала целый мешок старых обоев. Рядом стоял Кешка и допытывался:

— Чего это, Мишка?..

— Вторсырье. Ты помоги, Кешка, ладно?.. У нас в школе бумагу собирают и бутылочки, и железный лом еще.

— Это зачем? — Кешка сунулся в мешок, словно он никогда не видал старых обоев.

— Чудак смешной! Это же государству, понимаешь, помощь… Вторсырье. Такое очень важное сырье… Из старой бумаги можно сделать новую и не нужно деревья спиливать. А бутылки только хорошо помыть и всё — снова наливай в них духи и лекарства… А из металлолома даже трактор можно настоящий сделать. Ну так чего?.. Поможешь?..

— Ладно, — согласился Кешка. — И для моего класса тоже… Пошли собирать!..

— Завтра начнем.

В школе, где учился Толик, тоже собирали бумагу и бутылочки. Некоторые ребята из их класса уже принесли утильсырье, а Толик все откладывал. Но теперь!..

Он помчался домой, нашел старую кошелку.

«Все с носом останетесь… Я первый все бутылочки и всю бумагу в доме соберу… Вы у меня побегаете по лестницам…»

Толик наспех проглотил суп и макароны с сосисками, наврал тетке, что торопится в школу на мероприятие и что он скоро придет.

На шестом этаже на лестнице было светлее, чем внизу. Стены домов не загораживали небо.

Толик осмотрелся и неуверенно нажал кнопку звонка.

Дверь открыла пожилая женщина в переднике.

— Чего тебе, мальчик?..

— Бумага и флакончики у вас есть?

Женщина удивленно наклонила голову, будто не расслышала.

— Это для государства надо. Сырье, понимаете?.. Сейчас школы собирают.

Женщина улыбнулась.

— Пойду посмотрю, — может, и найдется что-нибудь. — Она прикрыла дверь. А Толик уже звонил в другую квартиру. — Бумага и флакончики у вас есть?.. Государству помощь… Ценное сырье для промышленности…

Он сразу заметил, что слова «в помощь государству» удивительно действуют на людей. Все начинают улыбаться, хвалят его и несут всевозможные бутылки, бумагу, старые подсвечники, лампы, тарелки, кастрюли, мятую, позеленевшую, но очень ценную для промышленности медь.

Толик обходил лестницу за лестницей. Он уже два раза бегал домой, выгружал на кухне кошелку. Хорошо, что тетя Рая ушла в магазин; чего доброго, еще заставила бы все выбросить. Толик любовался на пыльную кучу, бормотал:

— Во у меня сколько вторсырья!.. Мишка от зависти лопнет. — И мчался за новой добычей.

Дверь одной из квартир ему открыл молодой парень в вязаной безрукавке, с сеткой на волосах. Глаза у парня были маленькие, с легким прищуром и какой-то затаенной усмешкой. Выслушав Толиковы объяснения, парень спросил, удивленно приподняв брови:

— Ты что, в самом деле все это добро в школу понесешь?

— Ага, — кивнул Толик.

Глаза у парня еще больше сощурились.

— В самом деле?

Толик, не зная почему, вдруг начал краснеть.

— Понятно, — протянул парень и засмеялся. — Правильно, пацан, так и действуй. С бумагой не возись, тащи ее в школу — гроши стоит. А вот флаконы и медяшка — деньги. И государству польза, и тебе хорошо, и школа довольна будет… — Парень подмигнул и закрыл дверь.

Толик поставил кошелку на ступеньку, почесал затылок. «Вот это голова!»

Обход лестниц Толик закончил поздно вечером. Дома разобрал добычу, разложил на кучки; бумагу связал бечевкой; флаконы помыл. Медь сложил в старый, еще детсадовский, мешок из-под калош.

На следующий день Толик отнес бумагу в школу и сразу же после занятий отправился сдавать бутылочки и медь: большие бутылки — в продуктовый магазин, маленькие — в аптеку. Мешок с медью потащил на берег речки. Там стоял ларек утильщика.

Вокруг голубого фанерного домика были навалены рогожные мешки с костями, бумага и тряпье. Липко пахло чем-то кислым.

Утильщик взвесил медь на ржавых весах и такими ржавыми гирями, будто они пролежали года четыре на свалке. Толик тоскливо подумал, что и деньги утильщик даст ему не иначе как ржавые.

— Полтинник, — кратко определил старик утильщик.

Толик заспорил. Но у старика было такое безразличное лицо и такой скучный голос, что Толику стало даже не по себе. Он забрал деньги и, ругая про себя утильщика старым хрычом и обжималой, побежал домой. В кармане куртки, застегнутом булавкой, были три новеньких рубля и полтинник. Настроение Толика по мере приближения к дому все поднималось. Ему стало совсем весело, когда он вбежал во двор. У поленницы Мишка с Кешкой расправляли здоровенный мешок. Они вытрясли из него щепки, опилки и пошли на лестницу, даже не взглянув на Толика.

«Идите, идите, голубчики… Шиш вам вместо сырья…» Толику очень захотелось посмотреть, какие лица будут у ребят, когда они возвратятся несолоно хлебавши.

Ребята выскочили из парадной буквально через три минуты и прямехонько направились к нему.

— Ты и тут успел? — свирепо спросил Мишка.

Толик сделал наивное лицо.

— Не отопрешься, нам Людмилка сказала. И еще одна тетка…

Толик боялся, что Мишка огреет его сейчас кулаком. Но Мишка только зубами скрипнул.

— Что с тобой, жабой, разговаривать!.. Пошли, Кешка, в соседний дом.