Утренний бриз

Но как ни погонял Еремеев собак, они приехали на пост уже в темноте Еремеев остановил упряжку, у дверей дома Тренева. Окна были освещены. Рыбин с бьющимся сердцем вошел в дом. Едва он переступил порог, как услышал недовольный голос Пчелинцева:

— Наконец-то соизволил явиться!

— Наш председатель! — насмешливо сказал Струков. Он был чуть навеселе. — А мы кто? Его подчиненные, Ха-ха-ха!..

Струкова никто не поддержал. Бирич сухо сказал:

— Начнем.

Рыбин пристроился в углу, в тени. Отсюда ему, всех было хорошо видно.

Кроме членов Совета в комнате находились Рули и Стайн. Тренев сидел на своем обычном месте, в дверях, ведущих во вторую комнату, Бирич устроился у стола около лампы.

После гибели Трифона старый коммерсант заметно изменился. Он стал более замкнут, скуп на слова. В тот день, когда Павел Георгиевич узнал о смерти сына, он поклялся отомстить за него — уничтожить всех большевиков и тех, кто им сочувствует. Бирич больше не строил планов стать компаньоном Свенсона или хозяином этой земли. Теперь у Бирича было одно стремление — мстить. Он обратился к Соболькову, который сидел у двери:

— Рассказывай…

Соболькова никто не перебивал. Когда он замолчал, Струков выкрикнул:

— Надо немедленно нагрянуть и всех в расход!

— Может быть, было бы иначе, если бы вы там побывали, — сказал Бирич Струкову и обернулся к Рули: — Как мы ответим на удар марковцев?

— Сейчас никак, — Рули ожидал, что его ответ вызовет удивление, и поэтому он спокойно отнесся к поднявшемуся шуму.

— Почему? — приподнялся с табуретки Бирич.

— Завтра они и нас перестреляют! — Пчелинцев передернул плечами.

— Надо немедленно наказать марковцев, и я за это берусь! — воинственно заявил Струков.

— Марковцы могут на пост напасть! — заметил Тренев.

Чумаков молчал. Он с изучающим любопытством смотрел на Рули. Ему была непонятна перемена в настроении американца. Ведь он же подал мысль о посылке убийц в Марково, и вдруг такое миролюбие, может быть, он чего-то испугался? Чумаков спросил Рудольфа:

— Вы хотите оставить марковцев ненаказанными?

— Пока, — Рули хорошо владел собой. Он неожиданно спросил: — Когда к Ново-Мариинску может подойти первое судно?

— Весна нынче ранняя. — Бирич не понимал, какая связь между началом навигации и тем, что они обсуждали. — В середине нюня пароход может быть здесь.

— Льды уже начали таять, — заметил Тренев. — И через месяц лиман очистится.

— Значит, в конце мая, — раздумывая о чем-то, проговорил Рули. — Сейчас третье мая. Ну что же, ждать недолго.

— Чего? — разок спросили Струков и Пчелинцев. Чумаков насторожился. Рули что-то замыслил. Скажет ли?

— С первым рейсом шхуны «Нанук» сюда прибудет полковник Фондерат.

— Фондерат? — изумленно переспросил Струков.

— Да, — коротко подтвердил Рули. — Вы, кажется, знакомы с ним?

Струков был ошеломлен. Еще не хватало здесь Фондерата! А впрочем, пусть приезжает. Посмотрим, что он тут сможет сделать. Чукотка не комфортабельный кабинет в контрразведке. Пусть Фондерат не рассчитывает на него, Струкова. Он подумал о накопленных мехах и решил, что с первым же судном уберется отсюда.

— Да, я знаком с Фондератом, — подтвердил Струков. — Прекрасный человек и специалист своего дела.

От Рули не ускользнули насмешливые нотки в тоне Струкова, но он не обратил на это вникания и продолжал:

— Вот полковник Фондерат и займется Марково, а нам сейчас необходимо создать в Ново-Мариинске группу коммунистической партии.

— А? — произнес, точно икнул, Тренев.

— Прошу вас выслушать меня внимательно. Вы знаете, что Петропавловск больше не поддерживает, с нами связи. Кто-то сообщил ему о событиях здесь. Там готовятся с началом навигации прислать сюда карательный отряд. Мы должны предупредить большевиков. Полковник Фондерат должен оказаться здесь раньше. Возможно, он прибудет с солдатами. Мы обязаны сейчас вызвать в Петропавловске доверие к себе…

Рули говорил долго и убедительно, Постепенно все пришли к выводу, что Рули прав. Пчелинцев спросил:

— Только где мы возьмем коммунистов?

— Я думаю, что отыскать их нетрудно, — вступил в разговор Бирич. — Сколько человек надо?

— Пятерых будет достаточно, — сказал Рули. — Надо отобрать верных, преданных нам людей, но не из богатых.

— Я думаю, что мы можем рассчитывать на Михалева и Лоскутова, — назвал Бирич имена своих агентов, которые в то же время вели и свою маленькую торговлю. — Михалев принимал, правда, участие в ликвидации ревкома…

— Это не помешает, — подал голос Стайн. — Надо еще одного-двух человек.

— Можно взять еще Учватова, — предложил Чумаков.

— И обязательно его, — Рули указал на Рыбина. — Это будет хорошо. В Петропавловске знают, что он председатель Совета, а тут окажется, что он еще и коммунист.

— Нет, нет! — Рыбин вскочил на ноги. — Не надо! Я не хочу!

— Чего вы так испугались, мистер Рыбин? — спросил Рули. — Вам оказывают честь, доверие, а вы отказываетесь.

— Я… не могу. Я устал.

— На копи можете больше не возвращаться, — Бирич по-своему понял слова Рыбина об усталости. — Будете работать в моем складе. Вы довольны?