Утренний бриз

В эту ночь Рули не вернулся к Свенсону. Он отправился спать, а утром вышел на охоту. Закинув за плечи ружье, американец надел лыжи и стал подниматься на косогор за Ново-Мариинском. Было воскресное раннее утро, и пост еще лежал в темноте. Рули поднимался все выше. Он быстро согрелся. Утро было студеное, с морозной роздымью. Воздух — чист и свеж. Рули остановился, размышляя, в какую сторону направиться. Он посмотрел на пост, лиман, скользнул, взглядом по радиостанции и продолжал путь. Через несколько минут его внимание привлекла собачья грызня. Рули сорвал с плеча винчестер и заскользил к собакам. При его приближении они зарычали громче, ожесточеннее, но не отходили от своей добычи. Рули остановился, готовый пробить пулей голову той собаке, которая первая решится броситься на него. Собаки при виде наведенного ружья отбежали в сторону и уселись в кружок, не переставая рычать. Рули уже рассмотрел на снегу изгрызенный труп человека. Вокруг — розовый от крови снег и клочья одежды. Рули узнал по останкам Трифона, которого вчера так ждал Бирич. Рули был в недоумении: кому помешал этот пьяница? Рули быстро оглянулся. Не дело ли это рук большевиков, о которых рассказывал Чумаков? Но вокруг было тихо, спокойно. У него исчезло желание идти на охоту, и он, держа на всякий случай винчестер в руке, направился к радиостанции. Глаза Рули заметили на снегу какой-то маленький блестящий предмет. Это была пустая латунная гильза от браунинга. Рули встал на одно колено, взял гильзу, осмотрел ее и перевел взгляд на Ново-Мариинск, отыскал дом, в котором сейчас, наверное, спала еще Елена Дмитриевна. Рули усмехнулся своим мыслям и, взвесив на ладони гильзу, тщательно спрятал во внутренний карман. Он узнал гильзу. Она была от маленького браунинга, который он, Рули, сам подарил Елене Дмитриевне. «Способная оказалась ученица!» — усмехнулся американец.

3

Чекмарев не выпускал из рук эти маленькие, потертые, мятые лоскутки бумаги. Они были для него очень дороги. Корявые, скупые слова звучали в душе Василия Михайловича торжественным гимном, Они заставили забыть об усталости, о долгой, трудной дороге. Он держал в руках доказательства, что его жизнь и дела, как и его товарищей, — дают плоды. Василий Михайлович, слушая Куркутского, который рассказывал о подробностях поездки в дальние стойбища, вновь и вновь перечитывал документы. На первом значилось: «По предписанию Марковского Совета передано анюйским чукчам о Советской власти. Чукчи согласны с Советской властью, а притом чукчи выбрали себе председателем Совета Калаву, кандидатом Кэлэву».

Чекмарев осторожно сдвинул листок с этим текстом, и под ним оказался другой:

«Постановление общего собрания анадырских чукчей.

Анадырские чукчи выбрали себе председателя Совета Кэлэнкева, кандидатом Камина».

Советская власть пошла в тундру и прочно встала в ее далеких углах. Василий Михайлович был счастлив. Вот и наступило, пришло то, о чем мечталось, о чем было много, очень много переговорено с друзьями, ради чего пролили свою кровь товарищи, которые никогда не узнают об этой победе, но которые всегда в нее верили. Чекмарев думал о том, каким бы светом озарились лица Берзина и Новикова, Наливая и Мандрикова, всех их соратников, легших в суровую северную землю, если бы они прочитали вот и этот, третий документ. Василий Михайлович бережно погладил листок, на котором было написано:

«Согласно постановлению анадырских чукчей анадырские чукчи приход Советской власти приветствуют. Притом сделали табун для марковцев. В количестве 500 оленей. Еще уведомляют вас — олени очень сухи, так что обещают, если возможно будет, прогнать к самому Марково. Часть до Ерополя, часть, куда можно будет».

Чекмарев ликовал. Он собрал листки вместе и продолжал держать их в руках. Ему казалось, что от них идет тепло, которое согревало его сердце, вызывало радость и прилив сил. Василий Михайлович осмотрел собравшихся в Совете. Как он любил этих людей. Чекмарев задержал взгляд на Антоне, который сидел рядом с Оттыргиным, откинувшись к стене. За то время, пока Чекмарев находился в дороге, Антон значительно окреп. Он ходил, принимал участие — в делах Совета и даже с гордостью успел сообщить Чекмареву, что уже колет дрова. Сейчас Антон наверняка думает о товарище Романе. Два часа назад, в полдень, Чекмарев приехал в Марково. Не сворачивая к себе домой, он сразу же направился в Совет, горя желанием узнать о том, что тут произошло за время его отсутствия, и поделиться своими новостями. Когда-он сообщил, что товарищ Роман выехал в Марково, Антон радостно засмеялся. Он сказал:

— Скорей бы приехал… — голос его дрогнул, и печаль согнала улыбку, легла на лицо. Антон подумал о том, что товарищ Роман не встретит ни Мандрикова, ни Берзина, ни Новикова. Чекмарев положил ему руку на плечо.

— В бою гибнут солдаты…