Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

                 2-я  м у з аС призывом покарать порок на троне.И страха не избыть царям отныне,Вот Мусагет в цепях, как Прометей.                Х о р  м у з     Свободы сеятель беспечный,          Как пленник вечный,     Что сбросил груз цепей,          Опасен для царей.     И, кроме внутренней свободы,     Что у поэта от природы,      Как вдохновенье и любовь,      Что в сердце вспыхивает вновь,          Нет счастья и отрады

          И выше нет награды.

В сиянии света исчезают музы, поэт словно просыпается.

Сцена 4

     Дача Воронцовых. Кабинет графа. Александр Раевский и графиня Елизавета Ксаверьевна.

             А л е к с а н д р            (роясь в бумагах)Простите, ради Бога! Я сейчас.              Г р а ф и н яДа не спешите. Отпущу я васЛишь после чая. Времени хватает.             А л е к с а н д рА Пушкин будет?

              Г р а ф и н я                                 Прямо и скажите,Что с ним хотели свидеться. Есть вестиИз Петербурга? Да? Худые? Арест?          (Умоляющим голосом.)Я знаю, вам нельзя мне говорить.Все в тайне сохранить я обещаю.Мне просто надо знать, быть в курсе дел.Мишель показывал свое письмо.            А л е к с а н д рК министру? Графу Нессельроде?               Г р а ф и н я                                                          Да.            А л е к с а н д р

Так, значит, вам известно обо всем?И тайны нет из обращений графаК министру с предложеньем удалитьПоэта из Одессы?              Г р а ф и н я                                 Да, в его же,Как утверждалось, интересах. Так ли?            А л е к с а н д рВы в курсе. Значит, тайны из ответаНет нужды делать мне, и, я надеюсь,Его сиятельство простит меня.Но все должно остаться между нами.Помимо заключения, о чемИ Пушкин будет знать. Пускай узнает.                               Г р а ф и н я

Я поняла. Все будет между нами.

А л е к с а н д р. Хорошо. (Вынимает письмо из папки.) Граф Нессельроде сообщает графу: "Я подал на рассмотрение императора письмо, которое ваше сиятельство прислали мне, по поводу коллежского секретаря Пушкина. Его величество вполне согласился с вашим предложением об удалении его из Одессы..."     

Гр а ф и н я. Вот как!    

А л е к с а н д р. "... об удалении его из Одессы, после рассмотрения тех основательных доводов, на которых вы основываете ваши предложения, и подкрепленных в это время другими сведениями, полученными его величеством об этом молодом человеке".     

Г р а ф и н я. Другие сведения?

А л е к с а н д р (с усмешкой). "Все доказывает, к несчастью, что он слишком проникся вредными началами,  так пагубно выразившимися при первом вступлении его на общественном поприще. Вы убедитесь в этом из приложенного при сем письма, его величество поручил переслать его вам..."

Г р а ф и н я. Где оно? Читай, прошу тебя!

А л е к с а н д р. Это и вовсе тайна, Лиза.

Г р а ф и н я. Тсс! Все в тайне и останется.    

А л е к с а н д р (с сарказмом). Условились. Из перехваченного письма Пушкина к одному из товарищей по Лицею приводится невнятный отрывок: "... читая Шекспира и Библию, святый дух иногда мне по сердцу, но предпочитаю Гете и Шекспира.- Ты хочешь знать, что я делаю - пишу пестрые строфы романтической поэмы - и беру уроки чистого афеизма... Система не столь утешительная, как обыкновенно думают, но к несчастью более всего правдоподобная".

 Г р а ф и н я. Это же всего лишь шутка! Он с увлечением читает и Коран. Что он - мусульманин?     

А л е к с а н д р. Если у Пушкина потребуют объяснений, может быть, он сумеет оправдаться. Но как признаться в том, что сам государь император читает чужие письма?     

Г р а ф и н я. Что же с ним решили сделать?     

А л е к с а н д р (свысока). "Вследствие этого его величество, в видах законного наказания, приказал мне исключить его из списков чиновников министерства иностранных дел за дурное поведение;"

     Г р а ф и н я. За дурное поведение! Он свободен?