Утро под Катовице-2 (СИ)

— Вот, все слышали что сказал товарищ Ковалев, по большому счету мне и добавить нечего, но всё же скажу. Мне кажется зря Вы не стали указывать на лица, но для первого раза оставим этот вопрос в стороне. Как правило на работу в опытном цехе направляются наиболее квалифицированные рабочие, но как видно, надо подбирать еще и по другим качествам. Если ничего не изменится в ближайшие дни, то нужно будет проводить замены, и мы сможем по рекомендациям цеховых комсомольских ячеек подобрать людей, которые будут работать с желанием, по-комсомольски! Хотя, возможно кто-то хочет выступить? Может товарищ Ковалев в чем-то не прав? Поднимай те руки, — он сделал паузу, осмотрел рабочих, которые сидели, дружно глядя в пол, — Смотрю желающих нет, но вот я ещё вот что подумал, — надо у Вас организовать комсомольскую ячейку, а то все комсомольцы продолжают числиться за теми цехами, откуда мы их перевели, упустили мы этот вопрос, вовремя не придали значения, а оно вот как повернулось. Товарищ Безруков, давайте рассмотрим возможность введения ещё одной рабочей должности, а мы вам хорошего активиста подберём, — Василий Лукич молча кивнул, и Михайлов продолжил, — Ну раз больше желающих нет, пока на этом остановимся, но я лично буду держать ваш цех на контроле, ваша работа очень важна для нашей Родины и прошу, чтобы каждый из работающих здесь, осознал это!

На этом собрание закончилось, Михайлов с помощницей ушел, а мы приступили к работе. Я занялся проверкой коробки передач, но через пятнадцать минут ко мне подошел набычившийся Харитон Токарев, самый старший (ему было тридцать четыре года) и авторитетный слесарь нашего небольшого цеха.

— Андрей Иванович, что же Вы так, сразу собрание? Могли просто сказать.

— Слушай, Харитон, ты что не помнишь сколько я говорил и уговаривал? Или мне надо было матом крыть? Так сами тогда и пожаловались бы на меня за неуважение к рабочему классу.

— Ну нет, не стали бы жаловаться, у нас все нормальные!

— Вы нормальные, ни хрена не понимаете, а начнете что-то соображать, когда будете сидеть в окопах, но тогда поздно будет! Сейчас вкалывать надо, сейчас! И хватит болтать, иди работай, — Как-то я утомился сегодня в эмоциональном плане, а тут ещё этот!

Однако, собрание дало некоторые результаты, хотя гибкая система материальной мотивации по принципам двадцать первого века была бы эффективнее, но кто же даст мне её здесь внедрить? Всё-таки как-то поэнергичнее стали работать, но надолго ли? Вечером мы с Безруковым опять остались сверхурочно и после шести к нам в цех пришла девушка. Можно сказать, знакомая — как звать не знаю, но часто видел в техникуме. Симпатичная, русоволосая, с женственной, но крепкой фигурой некрасовского типа.

— Здравствуйте, я Екатерина Рыбакова, меня Михайлов прислал! — представилась девушка звонким голосом.

— Зачем? — спросил я, слегка удивившись.

— Слесарем работать, ну и по комсомольской линии улучшить организацию. Вы не волнуйтесь, я четыре месяца на сборочном конвейере отработала без замечаний, мастер сказал и тут справлюсь, я ведь полтора года в автомобильном техникуме отучилась, в механике разбираюсь.

— А почему ушла?

— Замуж вышла, родила в мае, но с февраля мне уже тяжело стало учиться, пришлось пока бросить учебу, но в январе я восстановлюсь на вечернее.

— А ребенок как же? — удивительная история для меня, человека двадцать первого века, но да, я уже успел узнать, что здесь отпусков по уходу за ребенком длиной в полтора года не было.

— С бабушкой, даже с двумя.

— Ну раз так, то иди сюда, я коробку передач монтирую, давай подключайся.

Катя сразу подключилась к работе, разумеется, сегодня она в основном смотрела и подавала инструменты, но надеюсь, скоро сможет и сама сборкой заниматься.

Работали мы часов до восьми, после чего Безруков её также как и меня подвез до дома. На следующий день Катя уже полноценно работала в цеху, хотя сложных работ я ей ещё не доверял, при этом она успевала проконтролировать рабочих, чтобы много не курили и работали энергичней, то есть сняла часть нагрузки с моих плеч, при этом без всякой дополнительной оплаты. В воскресенье она также пришла поработать вместе со мной и Безруковым. Такой энтузиазм внушал уважение, особенно если учесть, что у неё дома маленький ребенок, поэтому я не стал в этот день загружать её работой по полной программе, а уделил пару часов только обучению. Да и работали мы в воскресенье лишь до трех часов.

На следующей неделе рабочие, всё ещё находившиеся под впечатлением собрания, продолжали работать в ускоренном темпе и к среде мы собрали все шесть оставшихся снегоходов, о чем с утра Безруков сначала телеграфировал в Москву, а потом и позвонил нашему куратору Куприянову. Тот принял информацию к сведению, сообщил, что на велозаводе уже приступили к выпуску двигателей и поинтересовался, как идет подготовка к производству оставшихся сорока снегоходов.

* * *