Утро псового лая

Вогнав плоскую пластиковую коробочку в щель приемника, Берквадзе включил воспроизведение и тяжело опустился в глубокое кресло напротив большого плазменного экрана. Едва только появилось изображение, глава "Нефтьпрома" вспомнил место и людей, заснятых неведомым оператором. И он понял, что иного выхода, кроме как принять предложение Громова и тех, кто стоит за ним, уже не осталось.

На экране было видно, как из стоящего возле распахнутых ворот, украшенных красными звездами, американского внедорожника "Форд" выбираются два человека, в одном из которых Берквадзе мгновенно узнал самого себя, только на пленке ему было на одиннадцать лет меньше. Его спутником был тот, кто совсем недавно занимал первые строчки в розыскных списках всех российских спецслужб – Лечи Довгаев, известный также под прозвищем Механизатор.

Один из множества чеченских полевых командиров, сражавшихся с русскими войсками, Лечи не был самым могущественным, хотя и являлся одним из таковых, но его жестокость и цинизм, с которым он планировал и совершал свои акции, поражали даже его собственных товарищей по оружию. И тогда, одиннадцать лет назад, еще только начинавший развивать свой бизнес Берквадзе сделал ставку именно на этого кровавого маньяка, боевики которого чуть позже сожгут в один день два села, населенных русскими, на Ставропольщине, оставив под руинами больше полутора сотен жертв.

Судя по качеству записи, съемка велась скрытой камерой, установленной, скорее всего, на ком-то из немногочисленных охранников, сопровождавших тогда еще далеко не столь известного и состоятельного бизнесмена в этой поездке, целью которой был гарнизонный склад на Урале. Подумав о том, что в те времена среди его окружения были информаторы, сотрудничавшие со спецслужбами, Берквадзе заскрипел зубами, понимая, что и сейчас рядом находится множество "стукачей", сообщающих тому же Громову о каждом его шаге.

– Надеюсь, ваш полковник не кинет нас, – спросил Довгаев, настороженно озиравшийся по сторонам. – Это надежный человек?

Полевой командир, оказавшийся вдали от своих бойцов, сопровождаемый лишь Берквадзе, а также его шофером и единственным телохранителем, заметно нервничал. И причины для этого у него были, ведь, хотя Гоги Берквадзе дал гарантии безопасности, договорившись со спецслужбами, от досадных случайностей никто не был застрахован. К тому же у Довгаева хватало недоброжелателей и кроме "ментов", и не от всякого можно было просто откупиться.

– Это продажная шкура, – сквозь зубы бросил Берквадзе, выглядевший совершенно спокойным. – Но он любит деньги, и сейчас остро в них нуждается, – презрительно оскалился Гоги. – Поэтому он будет честен со мной и с тобой тоже, до тех пор, пока мы ему будем платить. Кстати об оплате – эта сделка обойдется мне очень дорого. Надеюсь, ты помнишь, о чем мы договорились, Лечи?

– Разумеется, – развел руками чеченец. – Не переживай, дорогой, мы, вайнахи, хозяева своему слову. Как только Чечня станет свободной, твоя фирма получит неограниченную концессию на добычу нефти. Все будет в порядке.

Довгаев успокаивающе похлопал собеседника по плечу, и сидевший по другую сторону экрана Берквадзе только сейчас, одиннадцать лет спустя, понял, что с трудом сдерживал тогда отвращение, находясь рядом с чеченцем.

– Надеюсь на это, – кивнул бизнесмен. – Не хотелось бы, чтобы эти вложения не принесли дохода

– У меня есть еще предложение, – меж тем продолжил Довгаев. – Ты знаешь, что воевать с русскими готовы многие чеченцы, тысячи, даже десятки тысяч. Но это не солдаты, а мирные люди, и от них не будет много пользы. Нам нужны опытные инструкторы, которые обучат моих бойцов сражаться, пользоваться новым оружием. У тебя есть несколько нефтяных вышек в Дагестане, я знаю. Ты сможешь сделать так, чтобы в качестве рабочих туда прибыли арабы-наемники, которые сейчас ждут в Грузии? Вместо того чтобы тайком переходить границу, они могли бы попасть в Россию вполне законно, а уже потом перебраться в Чечню.

– Это слишком сложно и рискованно, – с сомнением произнес Берквадзе. – Я не уверен, что им удастся въехать в страну даже по поддельным документам, но я могу попробовать. Только за эту услугу ты будешь платить не обещаниями. Я хочу, чтобы всю нефть, которую вы добываете на своих кустарных заводах, продавали мне, а я уже сам займусь ее дальнейшей судьбой. Вы сейчас торгуете в России подпольным бензином, так теперь им хочу торговать я.

– Мне не принадлежит все, – сокрушенно сказал чеченец. – Некоторые владельцы подпольных заводов могут отказаться, но то, чем владею я, станет твоим с этой секунды. А со всеми остальными я поговорю, обещаю тебе.

Берквадзе смотрел и слушал, не отрываясь, Даше дышать стал реже, чем обычно. Если изображение было вполне сносным, хотя и несколько дерганым, звук оставлял желать лучшего, но владелец "Нефтьпрома", вспомнивший тот давний разговор, словно все случилось вчера, понял каждое слово.