Утро с любовницей

Шарлотта кивнула. Никогда прежде никто не делал ей сюрпризов, а по хитрому блеску в глазах Себастьяна она могла представить себе, что это будет нечто восхитительное.

Одетый, хотя и менее опрятно, чем подобает истинному джентльмену, Себастьян вернулся к кровати и заключил Шарлотту в объятия.

– Не ввязывайся ни в какие неприятности сегодня. – Его зеленые глаза серьезно смотрели на нее, а брови сошлись в прямую линию. – Никаких игр, никаких выпивок, никаких выходок с этим моим так называемым другом. Просто оденься и жди меня, я заеду за тобой после одиннадцати.

– Да, милорд, – ответила она, как послушная девочка.

– Это же очень легко. – Он отступил назад и посмотрел на нее. – Что так подействовало на тебя, Лотти?

– Ты, – совершенно честно ответила Шарлотта. – Ты, Себастьян.

Усмехнувшись, он наклонился и поцеловал ее. Как только губы Себастьяна коснулись ее, Шарлотта вздохнула и полностью отдала себя в его распоряжение, не заботясь о том, что накидка из простыни соскользнула у нее с плеч, оставив ее нагой и дрожащей в его объятиях. Но к ее великой досаде, Себастьян отодвинулся и рассмеялся.

– Мне следовало догадаться, что ты используешь это невинное действие, чтобы снова завлечь меня в постель.

– Я не...

– Лотти, – фыркнул он, направившись к двери, – ты обманщица, но не слишком искусная. – Послав ей с порога воздушный поцелуй, он побежал вниз по лестнице. – Будь готова к одиннадцати! – крикнул он ей. – Думаю, мой план покажется тебе очень... поучительным. – Снова раздался смех, а затем стук входной двери.

Шарлотта легла навзничь на кровать и сложила на груди руки, размышляя, что же ей делать до тех пор.

И словно по мановению волшебной палочки в комнату влетела Финелла и, раздвинув шторы, впустила в спальню дневное солнце.

– Я не прочь немного прогуляться по магазинам. – Положив руки на бедра, она повернулась к Шарлотте: – Что скажешь?

Шарлотта открыла для себя, что ходить по магазинам, когда есть деньги, которые можно потратить, – это настоящее развлечение.

Она и Финелла прошли сначала по одной стороне Бонд-стрит, а потом по другой, наполняя свой экипаж шляпными коробками и пакетами, пока для них самих уже почти не осталось места.

А теперь, вот уже несколько часов, Шарлотта стояла одетая в голубое атласное вечернее платье, отделанное в греческом стиле белой шнуровкой по переду лифа и по верхним частям рукавов. Чтобы до конца выдержать стиль, Шарлотта попросила Финеллу сделать ей прическу как на портрете, – хотя Финелла не видела смысла так утруждать себя, когда сердце Себастьяна уже завоевано, а его кошелек пуст.

Но мольбы Шарлотты все же возымели действие, и Финелла сотворила волшебство. К своему творению она добавила золотой ободок, усеянный сапфирами, и вытащила из запертого сундука пару изящных серег-колечек и под стать ободку роскошное ожерелье.

И когда наконец Финелла воткнула сбоку в волосы Шарлотты белое с позолотой перо, она не смогла сдержать улыбки и заметила: «Просто великолепно», а еще: «Но это пустая трата времени».

Затем Финелла вздохнула, еще немного попричитала и ушла, так как Шарлотта была слишком поглощена ожиданием сюрприза Себастьяна, чтобы обращать на нее внимание. По-видимому, Финеллу больше привлекало провести ночь за игрой с молодым графом Боксли, чем продолжать ворчать по поводу любовника своей подопечной.

Но одиннадцать давно пробило, миновала и половина второго, а Шарлотта все продолжала расхаживать по маленькой парадной гостиной, останавливаясь всякий раз, когда слышала звук приближающегося экипажа. Она бросалась к окну и вслух вопрошала:

– Ну где же он может быть?

Опоздать на два с половиной часа! Она понимала, что должна рассердиться на него, но в то же время это ведь был Себастьян, а она так долго ждала его любви, что, несомненно, могла простить ему небольшую задержку.

К этому времени у нее уже заболели ноги от новых туфель. Когда Шарлотта покупала эту пару отделанных атласом лодочек на высоких каблуках, они казались ей божественными, но теперь сдавливали ей пальцы на ногах, а от золотого шнура у нее на пятках образовались водяные пузыри. Шарлотта, прихрамывая, подошла к дивану, сбросила туфли и покачала ногами в чулках.

Подув на перо, чтобы убрать его от глаз, она взглянула на свое отражение в зеркале. Ее прическа испортилась, а по щекам, как пара черных гусениц, поползла краска для век, которой, по настоянию Фйнеллы, она подвела глаза, и Шарлотта решила, что превратилась в настоящую куртизанку.

– И все потому, что ты дурочка, – сказала она себе и, подойдя к зеркалу, принялась стирать с лица косметику.

– Дурочка? – спросил с порога тихий мужской голос.

– Себастьян! – воскликнула Шарлотта, быстро обернувшись. – Я не слышала, чтобы колокольчик...

– Я не звонил. – Он покачал ключом на ленте. – Я сам себя впустил.

Шарлотта кивнула. Конечно, у него есть ключ. Если он владеет ключом от ее сердца, то почему не иметь и от двери?

– Ты, наверное, считаешь меня дурочкой, потому что я стою здесь и разговариваю сама с собой.