Утро. Ветер. Дороги.

- Слушай, я тебе потом все объясню, - зашептала я ей в ухо. - Ты знаешь, с кем сидишь? Кто это? Ну, этот парень.

- А что?

Ох, до чего же она непонятливая!

- Объясню после. Мне надо знать, кто этот парень,

- Ермак?

- Его зовут Ермак?

- Ермак Станиславович Зайцев. Он... А зачем он тебе сдался?

- Значит, надо. Где он работает?

Щекам было до того жарко, словно они раскалились докрасна.

- Владя?!

У Зинки округлились глаза.

- Тебе хочется с ним познакомиться? (Ну что за человек, все-то ей надо!)

- Мне просто надо знать, кто он такой, этот Ермак.

- Ничего не выйдет, Владенька! - Зинка сочувственно поцокала языком.Он не интересуется такими, как ты... благополучными девочками. Его могут заинтересовать я... Шурка, Олежка, всякое хулиганье. Он нас любит.

- А ну тебя! - Я обиженно отвернулась. Сердце у меня колотилось, будто я бежала на приз и боялась отстать. А Зинка просто издевалась:

- Он работает... Зачем тебе знать, где он работает?

- Тебя это не касается.

Зинка вернулась к своему собеседнику, а я пошла в цех. Правильно ли она назвала его имя? Можно узнать, где он живет, в адресном столе. Но что это мне даст? Не пойду же я к нему ни с того ни с сего? Может, поискать в телефонной книге? Если только у него есть собственный телефон, что весьма сомнительно. Что делать? Но я не могу опять потерять его!

- Что случилось? - спросила Майя, когда я вернулась на свое место. Мы сидим рядом. Я вопросительно взглянула на нее.- Ты чем-то взволнована,заметила Майя.

- Тише. К нам идет Алла Кузьминична. Мы взялись за свои пинцеты.

В этот день мне работалось еще тяжелее, чем всегда. Казалось, что до конца смены несколько дней... Все же они кончились... Алла Кузьминична меня похвалила.

- Молодец, Гусева! - сказала она громко. - Работает совсем без брака, а ведь считанные дни, как пришла со школьной скамьи.

По дороге домой в переполненном троллейбусе я подумала об этой похвале: значит, можно хорошо выполнять и нелюбимую работу? Как странно. Я этого не знала. Но кто этот Ермак? О чем он мог с таким увлечением говорить с Зинкой? Что у них общего? А вдруг... У меня похолодело под ложечкой. Нет, этого не может быть: такое умное лицо... Глаза светлые, добрые, все понимающие. Он умный и добрый, значит, не может быть преступником. А откуда мне известно, что он умный и добрый? Знаю, и - все!

Кто-то поскреб ногтем о рукав моего пальто. Ухмыляющаяся физиономия Олежки Кулика. Он живет напротив нас.

- Слушай, Олежка, ты не знаешь, с кем это так долго сегодня разговаривала Зинка? Совсем молодой, в клетчатом сером пальто и кепке. Не знаешь? Ермак, кажется, его звать... Зайцев...

- Знаю, конечно. Он из милиции.

- С Петровки?

- Инспектор он, по делам несовершеннолетних. Мировой парень, хоть и с угрозыска. Никогда не откажет. Добрый очень. Если у кого беда, прямо к нему.

- Как же вы к нему... обращаетесь? Как его найти?

- Тебе-то зачем? По телефону можно звонить. Хоть в милицию, хоть к нему домой.

- И у тебя есть телефон?

- А вот есть. Наизусть знаю.

И Олежка назвал мне телефон. Я прошла мимо нашего дома еще целый квартал. Но это неважно. У меня был его телефон. Самая большая радость за этот год, довольно-таки неудачный для меня. Его зовут Ермак Зайцев, и у меня есть его телефон.

Глава седьмая

ЕГО ЗОВУТ ЕРМАК

Отныне, куда бы я ни шла, что бы ни делала, я думала о нем. Его зовут Ермак. Первый раз встречаю человека, которого зовут Ермак. А фамилия Зайцев. Какая чудесная фамилия! Он инспектор по делам несовершеннолетних какая гуманная профессия! Если у кого из ребят беда, прямо к нему обращаются.

У меня, к сожалению, нет никакой беды. И я безнадежно благополучная девушка. Инспектора угрозыска такие не интересуют.

У меня есть его телефон, но нет уважительной причины, чтоб ему позвонить. То есть причина-то уважительная: я в него влюбилась. Но ведь не скажешь ему по телефону, что я, мол, вас люблю.

...Неужели я действительно его люблю, человека, которого совсем не знаю и который работает в угрозыске? Почему стала думать о нем? Почему сразу поняла: вот этого человека я могла бы полюбить? О его нравственных качествах я и понятия не имела. Да и сейчас, что я знаю о нем? Ничего не знаю. Зинка сказала: "Он нас любит". Олежка - что к нему можно обратиться в беде. Понятно, видимо, инспектор он хороший. Но даже этого я не знала, когда стала мечтать о встрече с ним. Видела только одно: лицо у него хорошее и доброе.

Но какой бы он ни был добрый, все равно нельзя ему звонить ни с того ни с сего. Что я ему скажу?

Несколько дней я не звонила, а потом не выдержала. Тем более что вечером никого не было дома. Мама в своем министерстве, папа пошел в магазин купить хлеба, кефира и прочего.

Телефон у нас в маминой комнате на круглом столике с выдвижной круглой доской - не столик, а просто шик: верхняя доска отделана белым "формиком", нижняя - черным, ножки из березы.

Столик у тахты (кровать мама куда-то дела). В комнате чисто и неуютно. Современный пустынный "интерьер". Ни одной картины. Репродукций и эстампов мама не признает, а подлинники стоят дорого.