Утробный рык Дракона

Мотицуро Хасимото стал подводником по призванию. В военно-морском училище на острове Этадзима по традиции лучших выпускников направляли на тяжёлые артиллерийские корабли, а в авиацию и на подводные лодки посылали середнячков — удивительный факт для флота, первым создавшего ударное авианосное соединение, разработавшего тактику его боевого использования и применившего теорию на практике с потрясающими результатами! Недооценка же роли субмарин в будущей войне привело к их крайне нерациональному и неэффективному расходованию, а пренебрежение мерами противолодочной обороны — к колоссальным потерям в боевых кораблях и транспортных судах. В ходе войны на Тихом океане американские подводники собрали богатый урожай, устилая морское дно сотнями и сотнями потопленных ими японских кораблей.

Но даже в таких условиях японцы добились кое-каких успехов. Именно подводники прикончили авианосец «Йорктаун» у Мидуэя и авианосец «Уосп» у Соломоновых островов. Весь императорский Объединённый флот гордился командирами и экипажами этих лодок, достойными всяческого подражания.

А линкоры, укомплектованные отличниками, — линкоры, эти динозавры морской войны, — они утратили свою былую значимость, превратившись в грандиозные мишени для торпед и авиабомб, в дорогостоящий — и очень уязвимый! — символ военно-морской мощи страны. И всё-таки потопление такого бронированного монстра было и оставалось заветной мечтой каждого моряка-подводника,[16] и Хасимото, до назначения на «И-58» побывавший командиром нескольких подлодок и заслуживший признания командованием своих высоких качеств офицера-подводника, не представлял собой исключения из этого общего правила.

…В 23.00 29 июля 1945 года поступил доклад от гидроакустика: зафиксирован шум винтов крупной цели, двигающейся встречным курсом. Командир скомандовал всплытие.

Первым вражеский корабль — визуально — обнаружил штурман, и тут же пришёл доклад о появлении на экране радара отметки-импульса. Поднявшись на верхний ходовой мостик, Хасимото убедился: да, на горизонте чёрная точка; да, она приближается.

«И-58» снова нырнула — совсем ни к чему, чтобы радиолокатор американцев тоже обнаружил лодку. Скорость хода у цели очень даже приличная, и противник легко сможет уклониться. А если враг их не заметит, то встреча неизбежна — курс цели ведёт её прямо на субмарину.

Затаив дыхание, командир лодки следил через окуляр перископа, как точка медленно увеличивается, превращается в силуэт, обретает размеры и форму. Да, крупный корабль — очень крупный! Высота мачт (с двадцати кабельтовых это уже можно определить) более тридцати метров, а это значит, что перед ним либо большой крейсер, либо даже линкор. Заманчивая добыча!

Вопрос: чем его бить? Вариантов два: либо разрядить в американца носовые аппараты шеститорпедным веером, либо использовать «Кайтен». Корабль движется со скоростью не менее двадцати узлов, значит, — с учётом ошибок при расчёте залпа, — можно надеяться на попадание одной-двух, максимум трёх торпед. На борту «И-58» не было самонаводящихся акустических торпед, подобных тем, что с сорок третьего года использовались немецкими подводниками в Атлантике, — такое оружие слишком поздно появилось у Императорского флота. Хватит ли пары «Длинных пик» для того, чтобы наверняка сломать хребет тяжёлому крейсеру?

«Кайтен» с его мощным зарядом надёжнее, да и система человеконаведения не менее — если не более — эффективна, нежели хитроумная техника, применённая германскими инженерами для их торпед «Цаункёниг». И кроме того, водители «Кайтенов», спеша погибнуть с честью, вели себя чересчур экспансивно, нервируя своим пылом остальной экипаж лодки. Настоящий подводник должен быть хладнокровен и спокоен, ибо малейшая ошибка одного может привести к тому, что лодка превратится в один просторный стальной гроб для всех. Поэтому Хасимото совсем не прочь был поскорее избавиться от смертников.

Оторвавшись от перископа, командир «И-58» бросил одну-единственную короткую фразу: «Водителям «го» и «ро»[17]

занять свои места!». У морских камикадзе — «Кайтенов» — не было имён, их заменяли всего лишь порядковые номера…

* * *

Полковник Пол Тиббетс меланхолично жевал резинку, провожая рассеянным взглядом редкие рваные клочки жиденьких облаков, проплывавшие под крылом четырёхмоторного «Б-29 Суперфортресс». Пока видимость прекрасная, и если этот чересчур сентиментальный для военного лётчика парень, майор Клод Изерли на своём разведывательном самолёте не ошибся, то такой же она будет и над целью. Полковник недолюбливал Клода за его чересчур гуманистические, по мнению Тиббетса, воззрения, но отдавал должное профессиональным качествам Изерли: пилот свою работу знал и всегда прекрасно её выполнял. Правда, если он не научится не распускать язык где не следует, то карьеру ему не сделать. Более того, майор наверняка нарвётся на крупные неприятности, непременно нарвётся. Ему бы проповедником быть, а не служить в бомбардировочной авиации!