Уцелевший

Ах, ну конечно, Бритни Спирс приезжает! О чем еще может думать пятнадцатилетняя девчонка? Если бы не этот кошмар вокруг, Страйкер, пожалуй, рассмеялся бы.

Автоответчик выключился, последовал длинный гудок. Страйкер попытался оставить сообщение, но, видимо, ящик был переполнен – ничего не вышло. Он сбросил звонок, позвонил на домашний – там тоже никто не подошел, и из трубки донесся звонкий голосок Кортни. Детектива замутило.

– Твою мать! – выругался он, ударив телефоном о край раковины.

– Джейкоб, она обязательно перезвонит!

Страйкер вздрогнул, поднял глаза к зеркалу: за его спиной стояла Фелиция. В отличие от него, ей удалось почти не запачкаться. На ней были голубые резиновые перчатки, в руках она держала ворох мятой одежды и несколько бумажных пакетов. Он не слышал ни как открылась дверь, ни как напарница зашла в раздевалку. Фелиция умела подкрасться бесшумно, будто лиса! Правда, сейчас лиса выглядела очень уставшей. Темные глаза испанки блестели, в остальном у нее был до предела изможденный вид: казалось, за последние несколько часов она заметно постарела. Почти как и он сам…

– Я вообще не могу до нее дозвониться, а теперь еще и голосовое сообщение не оставить – ящик забит!

– Ее точно здесь не было, когда началась стрельба, – успокоила его Фелиция, прикрывая за собой дверь и подходя поближе, – это подтвердили двадцать человек. Она с друзьями в «Метротауне», прогуливает школу, и все с ней в полном порядке. Так что не ори на меня, пожалуйста.

– Никто на тебя не орет!

«Блэкберри» лежал на краю раковины – заляпанный кровью экран ярким пятном выделялся на фоне белого фаянса. «Ну пусть он зазвонит!» – мысленно взмолился Страйкер. Этого не случилось, но детектив упорно не сводил глаз с телефона.

– Слушай, ты в порядке? – Фелиция обняла его за плечи.

– В порядке!

– Тебя трясет.

– Это от возбуждения, дорогая!

– Джейкоб, если тебе кажется, что сейчас еще слишком рано…

– Нет, не кажется, – оборвал ее Страйкер.

– Я просто хотела сказать, что Аманда умерла не так давно, поэтому…

– Господи, Фелиция, да перестань ты! Сегодня утром мы попали в перестрелку, а сейчас вернулись на место этой жуткой бойни! При чем тут Аманда! Когда мы с тобой встречались, тебе почему-то не приходило в голову, что еще слишком рано! – с вызовом посмотрел на нее Страйкер, но, немного выпустив пар, взял себя в руки и прикрыл глаза.

– Расслабься, ладно? Ну, хоть раз в жизни послушай меня!

– Хорошо.

Страйкер повернул кран и пустил горячую воду. На фоне полной тишины звук казался оглушительным: ведь сейчас в раздевалке не было мальчиков, переодевающихся на физкультуру. Никто не смеялся, не шутил, не болтал… Жуткая, невыносимая тишина…

От раковины начал идти пар. Страйкер подставил ладони под струю, наблюдая, как белая эмаль приобретает розовый оттенок. Помогая пострадавшим, вначале он надел резиновые перчатки, но вскоре они стали такими скользкими, что он снял их, и теперь с его ладоней капала кровь. Кровь была повсюду.

Он тихо вздохнул и поморщился. Кисловатый запах засохшей крови оставлял на губах привкус меди, и, как он ни тер руки, кровь никак не смывалась.

Фелиция деликатно закашлялась и, переминаясь с ноги на ногу, положила на скамейку ворох одежды.

– Тебе Холмс передал. Вы с ним примерно одного размера. В любом случае это чистая одежда…

– Не надо, – не поворачиваясь, отрезал Страйкер.

– Джейкоб, но у тебя рубашка насквозь кровью пропиталась!

– Переоденусь потом, когда домой приду.

– Послушай, они заберут твою одежду на экспертизу, – тяжело вздохнув, наконец призналась Фелиция и с опаской посмотрела в зеркало в попытке поймать его взгляд.

– Что? – замер он.

– Из-за стрельбы. Приказ Лароша.

– Приказ? Этот заморыш будет мне приказывать? Который все утро красовался перед журналистами, пока тут дети умирали?

– Джейкоб, послушай…

– Господи, до него вообще дошло, что дети погибли?! Или его больше волнует, чтобы прическа была в порядке?

– Ну, не преувеличивай…

– Я? Преувеличиваю? – Страйкер повернулся, поднимая окровавленные руки. – Фелиция, посмотри на меня! Смотри сюда, мать твою! Видишь, что это? Это кровь! Кровь ни в чем не повинных детей! А теперь посмотри на Лароша: прибыл на место преступления два часа назад, черт возьми, а рубашка сверкает идеальной белизной! Ни единого пятнышка, мать его, даже не помялась!

– Такая у него работа…

– Работа? Такая работа? Да он же присягу дал, что будет жизни спасать! Все, разговор окончен! – Страйкер искоса взглянул на нее. – Ты хоть иногда думай, что несешь! С тех пор как он стал твоим начальником, ведешь себя будто он папа римский! Даже и не знаю, то ли он в конце года в отставку уйдет, то ли вознесется прямиком в райские кущи! – воскликнул он, заметив, как Фелиция стиснула зубы. – Только я вот очень надеюсь, что он не расшибется, падая с такого пьедестала! Лететь-то далеко!

– Хватит!

– Полностью с тобой согласен, твою мать!

Фелиция внимательно смотрела на него. Заметив это, он расстегнул рубашку, снял и швырнул ей.

– А трусы ему тоже предъявить?!

Фелиция молча убрала рубашку в пакет для улик, потом выжидающе уставилась на него.

– Ну что еще?