Утверждая ту, что их

— Так в чем же дело? — Дикон продолжал смотреть на нее взглядом, который говорил, что он хочет оттрахать ее. Это возбуждало ее, и ноги дрожали от силы возбуждения.

— Дикон, — глубокий, сдержанный голос Тайера не проникал сквозь стену похоти, которая пульсировала снаружи от его брата. — Возьми себя в руки.

Это прозвучало так, словно Тайер говорил сквозь зубы, но пульсирующее ощущение, исходящее от Дикона, уже достигло Джессу. Оно засасывало ее, затягивая все глубже в животную атмосферу, которую излучали эти мужчины. Оно обрушилось на нее с обеих сторон, из-за чего ее киска стала такой влажной, что трусики были мокрыми. Ее соски прижались к рубашке, напрягаясь, пульсируя, чтобы почувствовать, как их рты сжимаются на них, глубоко всасывая. У нее перехватило дыхание, когда она вдохнула, чувствуя, как тугие бутоны прижимаются к материалу и вызывают электрический разряд, направленный прямо к клитору. Это было ненормально, неразумно. Она вела себя как гормональный подросток. Джесса была пьяна от похоти, и, без сомнения, у нее будет адское похмелье, когда все будет сказано и сделано.

Она почувствовала, как Тайер схватил ее за руку и потянул назад. Девушка даже не заметила, как сделала шаг в сторону Дикона. Он не двигался с места, просто наблюдал за ней, как хищник, выслеживающий свою жертву и ожидающий удобного момента для нападения. Туманная похоть наполнила ее голову, и она повернулась и посмотрела на Тайера. Он снял очки, и его голубые с серебром глаза, казалось, кружились вместе, гипнотизируя ее, пока она не почувствовала, что они тянут ее в двух разных направлениях.

— Джесса, — Тайер произнес ее имя почти с болью, но она не могла оторваться от его завораживающего взгляда.

Комнату наполнял пьянящий аромат, пряный, мужской и опьяняющий. Она покачала головой и, протиснувшись мимо них, побежала в свою комнату, закрыв за собой дверь. Рыдание вырвалось из ее груди. Да что с тобой такое? Да что с тобой такое? Да что с тобой такое!? Она кричала про себя и чувствовала, как горячие слезы катятся по щекам. Джесса была так расстроена. Унижение обрушилось на нее, как ураган, от того, что она только что выбежала оттуда, протиснулась мимо них и побежала в свою комнату, как ребенок. Боже, что они, должно быть, думают. Она практически прыгнула на них прямо здесь и сейчас. Как, черт возьми, она должна была встретиться с ними после того маленького шоу, которое только что устроила?

Глава 5

Тайер подошел к Дикону и ткнул его указательным пальцем в грудь.

— Ты что, не можешь себя контролировать? — эти слова заставили его тихо зарычать. Он не хотел кричать, но его голос постоянно повышался. Тайер видел зверя в глубине голубых глаз Дикона. Прошло всего несколько минут, прежде чем Дикон отпустил своего зверя. Он уставился на дверь Джессы. Напряжение, исходившее от Дикона, было настолько сильным, что Тайера отбросило бы назад, как тряпичную куклу.

Несколько долгих мгновений Дикон просто стоял и смотрел в коридор. Казалось, прошли годы, прежде чем он, наконец, оторвал взгляд и направился к входной двери. Через окно гостиной Тайер наблюдал, как одежда Дикона сорвалась с его тела, и он перекинулся в массивного бело-черно-серого снежного барса. Его хвост, толстый и длинный, как все его тело, метался назад-вперед в возбуждении. Он на долю секунды перевел свои бледно-голубые глаза на Тайера, прежде чем скрыться в густом лесу.

Тайер выдохнул от того, как близко ситуация превратилась из накаленной в смертельную. Он поймал себя на том, что идет к комнате Джессы, зная, что это плохая идея, но ничего не мог с собой поделать. Тайер положил обе руки на раму и опустил голову. Ее запах проник сквозь дерево, и он почувствовал, как его член стал толще. Ее возбуждение, приторный аромат, от которого его руки и ноги напряглись, заставило его леопарда мурлыкать от желания. Тайер заставил себя постучать, вместо того чтобы сделать то, что действительно хотел — сорвать дверь и заявить на нее права. С той стороны не доносилось ни звука, но он слышал, как бешено бьется ее сердце, и чувствовал запах ее похоти, сгустившийся в воздухе.

— Джесса. — Ее имя было всего лишь шепотом сорвавшимся с его губ, и мгновение спустя дверь распахнулась. Она стояла перед ним, ее грудь поднималась и опускалась в такт дыханию, соски прижимались к рубашке. Это зрелище мучило мужчины, и ему пришлось обхватить пальцами дверную раму, чтобы не протянуть руку и не обхватить ладонями сочные холмики. Тайер услышал, как она сглотнула, и увидел, как работает тонкая колонна ее горла. Какого черта ты делаешь, Тайер?

Ему надоело думать, надоело пытаться быть рациональным, когда все, чего он хотел, — это позволить себе быть свободным и чувствовать. Всего за два маленьких шага он оказался перед ней. Закрыв глаза, он глубоко вдохнул и услышал яростное рычание, сорвавшееся с его губ.