Увечный бог (ЛП)

  - Пошли их, Брат Старательный. Сломи оборону, Безмятежный, и вытесни на открытое пространство, если сможешь. Смею сказать: тогда даже владычество над садками их не спасет. Вот тогда мы и узнаем, какими еще резервами обладает тот человек. Если обладает.

  - Желаешь, Сестра, чтобы я привел его в цепях?

  Она подумала и ответила: - Нет. Достаточно будет головы.

  ***  

  Рой Осколков колыхался, поднимаясь в воздух, закрывая треть неба. Подобно черной воде, текла по лишенной жизни, измученной пустыне его обширная тень. В воздухе повеяло запахом страдания; голод саранчи, как всегда, казался неутолимым.

  Тень нашла добычу. Даже внезапная свежесть в воздухе не смогла предупредить жертву о близкой опасности. Но, когда рой повис сверху, из середины его вырвалась крылатая тварь. Она опустилась на бесчувственное тело; саранча спешила следом, шумя крыльями.

  Когтистые лапы протянулись, схватили тело, подняли без всяких усилий. Забив крыльями, тварь взлетела ввысь. Растерявшиеся Осколки кружились у самой земли.

  Гу'Ралл ощущал в теле запах жизни, но быстро слабеющий. Он гадал, не придется ли предъявить Геслеру и Буяну труп. Хотя Ассасину Ши'гел было все равно. Смертный Меч Серых Шлемов потеряла власть, а такие неудачи происходят от пороков характера - и хорошо, если они выявляются рано, а не тогда, когда на карту поставлена жизнь тысяч.

  "Что за пустая трата времени. Я подбирался к врагу. Не стоило Дестрианту меня отзывать".

  Ши'гел жаждал начала неминуемой войны. Горькие соки древней памяти оставались сильны в К'чайн Че'малле. Им не удалось бы переписать историю, как принято среди людей. Не удалось бы придумать мифы о былой славе и ложных подвигах. Преступления, совершенные очень давно, так же свежи, что совершаемые сейчас или даже еще не совершенные. Но в миг резни всё это теряет значение. Кто нанес первый удар многие тысячи лет назад? Не суть важно. Что важно - кто нанесет последний удар.

  Здешний контингент Форкрул Ассейлов - эти Чистые, столь исказившие свою историю, что вообразили себя судиями целого мира - наверное, самый сильный из оставшихся осколков их расы. Но разве нельзя сказать того же о блуждающих детях Ганф'ен? "Не мы ли последние К'чайн Че'малле? Не нам ли провести еще одну битву, последнюю схватку между Старшими силами?" Если в войне обе стороны будут пользоваться силами людей - это случайность. Если погибнут целые цивилизации - или даже ВСЕ цивилизации - что же, Гу'Ралл не проронит и капли горестного масла. Среди людей всякая вера - дым, лишь иногда затемняющий небо. Всякая идея - пламя, сжигающее всё до пепла. "Они страдают от коллективной амнезии. Но, как известно всякому, глупцам не нужны извинения. Они просто повторяют снова и снова".

  Несомое им тело издало слабый стон. Ассасин поглядел на него нижними глазами. Женщине нелегко пришлось после дурацкой попытки отыскать Охотников за Костями. Гу'Ралл нашел скелет ее лошади всего лишь в трети дня пути до стоянки армии; использовав прожорливую саранчу, он проследил и тело всадницы.

  При мысли об Охотниках Гу'Ралл ощутил некую тревогу. Летя высоко в небе пустыни, он видел тянущийся на восток разбитый, потемневший путь. Сотни людских трупов и скелетов скота позади, но конца следу не видно. "Конечно, они уже должны были все погибнуть".

  Он пересек край пустыни и повернул на юг.

  ***   

  - Еще раз уменьшить рационы, - приказала королева Абрасталь. Офицеры поклонились, выказывая повиновение, и поспешили к своим ротам.

  Спакс рядом повернулся, глядя на заходящее солнце. Вздохнул. - Они страдают, Огневласка. Баргасты привычны к лишениям - уже многие поколения назад нас вытеснили на плохие земли. Мы поняли, что значит голод.

  - Завтра, - сказала она, - мы достигнем южных провинций Колансе. Но, боюсь, там не будет спасения.

  Он молча согласился. Они уже натыкались на остатки караванов беженцев. Стоянки, забитые сухим мусором и высохшими трупами. Кострища с человеческими костями, среди которых часто попадаются детские. Только вчера стая истощенных псов напала на разведку Гилка, и пришлось убить всех животных - отчаяние выгрызло из них всякий страх и чувство самосохранения.

  - Начнем забивать тягловый скот, - произнесла Абрасталь. - Вождь, думаю, теперь я поняла Адъюнкта. Поняла, почему истина ранила ее. Придется отказаться от всяких надежд - нам не вернуться назад.

  Он поскреб в бороде, обдумывая ее слова. - Белолицые шли на поиски последней битвы, мгновения идеальной славы. Юные боги стояли перед нами - черные, залитые грязью лица, волосы цвета крови. Они восстали из глубоких торфяных ям, чтобы явиться нам. Они принесли чудесное оружие предков, достав из погребальных ладей. "Враги ждут", сказали они.