Увековечено костями

Карен Тейт уставилась на переполненную пепельницу, не поднимая глаз. Броуди сел на стул напротив, и Фрейзер уже не переживал, что тот взял инициативу. Бывший детектив выглядел измотанным, однако когда он заговорил, от усталости не осталось и следа.

– Ладно, Карен. Откуда у Мэри пальто?

Женщина молчала.

– Брось, мы знаем, что оно принадлежит Мэгги Кэссиди. Как оно попало к Мэри?

– Говорю же, это пальто моей дочери, – вяло произнесла Карен и вздрогнула, когда Кинросс ударил кулаком по столу:

– Не лги! Все видели его на Мэгги!

– Спокойно! – прорычал Фрейзер, но отступил: Броуди покачал головой.

– Карен, ты видела, что мы достали из огня! – В голосе Кинросса звучали и угроза, и мольба. – Ради бога, скажи нам, откуда у Мэри это пальто?

– Это ее пальто, Йен, честное слово!

– Не ври мне!

Тейт вдруг сдалась.

– Не знаю! Первый раз его вижу! Клянусь! Она, наверно, нашла его.

– Где?

– Мне откуда знать? Она ведь гуляет по всему острову.

– Боже, Карен! – с отвращением произнес Кинросс.

– Хорошее пальто! Мне такое не по карману! Думаешь, стоило его выбросить? И не смотри на меня так, Йен Кинросс! Тебя никогда не беспокоило, где шатается Мэри ночами, когда ты заглядывал ко мне в гости!

Кинросс метнулся к ней, но Броуди его остановил:

– Успокойся. Необходимо выяснить, где Мэри подобрала пальто. – Он повернулся обратно к Тейт: – Во сколько ушла Мэри?

Женщина пожала плечами:

– Не знаю. Ее уже не было, когда я вернулась из отеля.

– Во сколько вы вернулись?

– Полдвенадцатого… в двенадцать.

– А когда пришла девочка?

– Понятия не имею. Я спала.

– Сколько было времени, когда вы увидели ее снова? – спокойно спросил Броуди.

Тейт раздраженно вздохнула.

– Проснулась от шума с пожара и увидела.

– И тогда на ней уже было пальто?

– Да, я ж говорила!

Если Броуди и испытывал презрение к Карен, он не подал виду и переключил внимание на дочь.

– Привет, Мэри. Знаешь, кто я?

Девочка посмотрела на Броуди отсутствующим взглядом и продолжила играть с фонариком. Он был игрушечный, пластиковый. Волосы падали на глаза, но она не замечала их, светя фонарем себе в лицо, включая и выключая.

– Напрасно тратите время, – сказал Кинросс отнюдь не злым тоном. – Она наверняка ничего не помнит.

– Попытка не пытка. Мэри. Посмотри на меня, Мэри.

Броуди говорил ласково. Наконец девочка его заметила. Он улыбнулся:

– Красивое у тебя пальто, Мэри.

Никакой реакции. И тут вдруг на лице появилась робкая улыбка.

– И теплое, – произнесла она детским голоском.

– Очень красивое. Откуда оно у тебя?

– Оно мое.

– Я знаю. Но расскажи мне, откуда оно взялось?

– От человека.

Я почувствовал, как напрягся Броуди.

– Что за человек? Видишь его сейчас?

– Нет! – Она рассмеялась.

– Ты его знаешь?

– Человек, – произнесла Мэри как нечто очевидное.

– А этот человек… Покажешь, где он отдал тебе пальто?

– Он не отдавал.

– Так ты его нашла?

Девочка рассеянно кивнула:

– Когда они убежали. После всего шума.

– Кто убежал? Какого шума, Мэри?

Броуди пытался продолжить расспросы, но тщетно. Мэри сказала все, что собиралась. Детектив велел Фрейзеру отвезти мать с дочерью домой и тотчас возвращаться. Ушел и Кинросс, бросив напоследок взгляд в ту сторону, куда они с Гутри положили труп.

– Она всегда лезла куда не надо, – грустно произнес он и вышел, хлопнув дверью.

Ветер завывал пуще прежнего. Снова пошел дождь, барабаня по рифленой крыше и заглушая гул генератора электричества. Мы с Броуди подошли к телу. Обернутое в брезент, оно напоминало первобытный саркофаг на бетонном полу.

– Думаешь, это она? – спросил Броуди.

Я кивнул и рассказал ему о том, что Мэгги заходила ко мне перед сном, знала имя Дженис, но отказалась признаться откуда. На лице была задумчивая улыбка. «Завтра, обещаю». Только вот для Мэгги завтра уже не настанет.

– Нужно убедиться в личности жертвы, – вздохнул Броуди. – Ты готов?

Честно говоря, нет. Нельзя быть готовым, когда имеешь дело со знакомым тебе человеком. С человеком, который тебе нравился. Я кивнул и поднял брезент. Лицо обдало жаром и запахом горелого мяса. Мы реагируем на запахи по-разному, в зависимости от ситуации. На сей раз от него мутило.

Я сел на корточки. Усохшее от огня тело казалось ничтожно маленьким. Одежда сгорела, как большая часть мягких тканей. Пламя нещадно обезобразило его, обнажив кости и сухожилия, стянув конечности в характерную позу эмбриона.

Зрелище становилось тошнотворно знакомым.

– Что скажешь? – спросил Броуди.

В памяти всплыла задорная улыбка Мэгги. Рассердившись, я выкинул из головы этот образ. Абстрагируйся. Это твоя работа. Потом будешь переживать.

– Это женщина. У мужчин череп крупней. – Я сделал глубокий вдох, смотря на гладкую черепную кость, выглядывающую из-под черных кусков плоти. – Подбородок заострен, ровный лоб и край бровей. Мужской лоб массивней и более выражен. Далее, рост. Сложно определить точно, когда тело так скрючено, но, судя по бедренной кости, человек имел низкий рост, даже для женщины. Метр пятьдесят. Не больше.

– Может, ребенок?