Увековечено костями

– Она сказала, будто Бекки была проституткой. Я сам догадывался, судя по тому образу жизни, что она вела. Однако услышать такое о собственной дочери в откровенной форме… Я отказался заплатить Дженис, и она пригрозила рассказать Страчану, кто я, что я о нем расспрашивал. Затем начала говорить про Ребекку такие вещи, что ни один отец не выдержит. Я ударил ее.

Броуди поднял руку, вспоминая, как это было. Я видел, с каким безрассудством он колотил Страчана в брохе. У меня по-прежнему болело плечо, до обрыва было несколько метров. Силой воли я заставил себя не смотреть туда и не пятиться назад.

– У меня всегда был вспыльчивый нрав, – спокойно продолжил он. – Поэтому от меня ушла жена. И из-за пьянства. Однако сейчас держу себя в руках. Не пью ничего крепче чая. Я и ударил-то не сильно, но она была пьяна. Мы разговаривали у пристани, и Дженис упала, ударилась головой о стойку палубы.

Значит, орудие – не бита, а результат тот же.

– Если все вышло случайно, почему вы не заявили в полицию?

Впервые у Броуди загорелись глаза.

– Чтобы угодить в тюрьму за непреднамеренное убийство, пока этот ублюдок гуляет на свободе? Плохая идея. Нашлась получше.

– Подставить Страчана?

– И так можно сказать.

Точный расчет. Броуди ничего не связывало с Дженис Дональдсон, а Страчан – совсем другое дело. Если на Руне найдут ее труп, выяснится, что он один из ее клиентов – Броуди уж об этом позаботится, – и все подозрения падут на Майкла. Не идеальный вариант, зато восстановится справедливость.

Для Броуди это было лучше, чем ничего.

И тут до меня дошло еще кое-что. На черепе образовались трещины, но он не был проломлен.

– Она была еще жива, да?

Броуди смотрел вдаль, на Стэк-Росс.

– Мне показалось, умерла. Я положил ее в багажник. Я бы не стал рисковать, перевозя Дженис на пароме, если б знал. Только когда снова открыл багажник, увидел, что ее вырвало, и все понял. К тому времени она была мертва, без сомнений.

Разумеется, с такой травмой никому не пережить переправу на пароме. Как минимум произошло бы кровоизлияние, фатальное без надлежащей медицинской помощи, а может, даже при ней.

Ей не оставили шанса.

Значит, Броуди действовал строго по плану. Поместил в коттедже улики, чтобы вели к Страчану: шерсть ретривера, следы от сапог, позаимствованных на ночь из амбара. Поджег тело, не только чтобы замести следы, но и чтобы скрыть сам факт, что Дженис умерла вовсе не там. Даже продал старую машину и купил новую, потому что в багажнике остались бы несмываемые микроскопические частицы. Пустив в ход свой профессиональный опыт, Броуди надеялся все предусмотреть.

Однако со смертью, как и с жизнью, это невозможно.

Щеки впали, когда он затянулся.

– Труп должен был кто-нибудь найти. Я ждал месяц, но этого не произошло. Тогда я не выдержал, пошел туда и увидел… – Он покачал головой, онемев. – Я использовал минимум бензина, чтобы создать видимость неудачной попытки спалить тело. Хотел, чтоб его опознали, чтобы не возникло никаких подозрений на самоубийство. Не вышло. Ничего не оставалось, как сообщить в полицию и надеяться, что следственная команда хорошо сделает свое дело.

Вместо следственной команды он получил вечно пьяного сержанта с его неопытным напарником. И меня.

Мне стало тошно от такого колоссального предательства. Броуди использовал нас всех, играл на доверии, вовремя указывал пальцем на Страчана. Неудивительно, что он с презрением воспринимал предположения о причастности Камерона и Кинросса. К моему горлу подступил комок ядовитой горечи.

– А как же Дункан? – спросил я, разозлившись, даже не думая, что могу вывести Броуди из себя. – Случайная потеря?

Он принял обвинение не вздрогнув.

– Моя ошибка. Когда рухнул коттедж, исчезли все улики. Я забеспокоился, что доказательств против Страчана будет недостаточно, даже если тело опознают. Начал обрабатывать Дункана, знал, что он смышленый малый. Хотел использовать его в своих целях.

Броуди покачал головой в досаде на себя.

– Дурак. Не следовало усложнять. Я высказал Дункану свои подозрения насчет Страчана, намекнул, что надо навести справки о его прошлом. Собирался слить обрывки информации, чтобы тот сам до всего дошел. Тут-то я и прокололся. Сказал, что Страчан навещал в Сторноуэе проституток.

Броуди уставился на горящий кончик сигареты.

– Дункан сразу спросил, откуда я знаю. Пришлось пойти на попятную и уверить, что это всего лишь слухи. Он не поверил. На Руне никто не подозревал ничего подобного. И время я выбрал неудачное: ты как раз заявил, что жертва, вероятно, была проституткой из города. Дункан начал о чем-то догадываться. Я не мог рисковать.

Еще бы. Теперь мне стало ясно, отчего Дункан был так задумчив, когда я последний раз видел его в живых. Броуди не мог допустить, чтобы кто-то обвинил его в стремлении подставить Страчана, чтобы кто-то откопал истинные мотивы.

Пришлось молчать даже о смерти собственной дочери.

Он вздохнул с сожалением: