Увертюра ветра (СИ)

   - Что это? - тихим, подозрительно равнодушным голосом спросил он.

   - Чемодан, - смотря на него невинными ясно-лазурными глазами, послушно ответила она.

   - Замечательно. Но почему чемодан?

   - Что?

   - Ну, как. Почему чемодан, а не сундук? Или сразу шкаф?! - взорвался он.

   - А во что я должна была убрать вещи?

   - В сумку!

   - Ее неудобно нести. И одежда мнется.

   - Так разгладьте заклинанием, госпожа маг!

   - Одежда от этого портится.

   Нэльвё замолчал. Глубоко вдохнул, выдохнул... и тихо-тихо начал:

   - Чемоданы придумали для тех, кто путешествует в каретах и экипажах. Мы же с вами едем верхом... л-леди. Как вы его повезете?

   - Слевитирую, - буркнула Камелия. Об этом моменте, она, кажется, не задумалась, но отступать не собиралась из принципа.

   - На ходу? - издевательски спросил thas-Elv'inor. - С удовольствием полюбуюсь на это. Жаль, недолго: боюсь, вы потеряете концентрацию уже секунд через пять.

   - Значит, пристрою перед передней лукой седла и буду придерживать, - ледяным тоном отрезала она.

   Нэльвё хотел ответить очередной издевкой, но вмешался я:

   - Хватит. Мы возьмем сельских лошадок, Нэльвё. Сельских, драконы тебя побери! Какой там галоп? Попросим продать леди самую мирную лошадку - и все!

   Но спорщики униматься не желали. Исчерпав аргументы, они перешли на колкости и язвительные замечания. И я махнул рукой: хотите ссориться - пожалуйста! Только меня не трогайте.

   Я еще раз пробежал взглядом по сумкам, прикидывая, ничего ли мы не забыли. Вроде бы, все в порядке... кстати!

   - А где кошка?

   - Что? - переспросил хмурый Нэлвьё, обернувшись.

   - Где твоя кошка? - повторил я. - Как же ее... Риин?

   - Корин согласился за ней присмотреть, - сухо сказал он.

   Я тут же потерял интерес к nieris, уловив кое-что более интригующее.

   - Ты собираешь вернуться в Торлисс?

   - Может быть, - отрезал thas-Elv'inor, и смерил таким тяжелым взглядом, что я счел за лучшее замолчать.

   Обстановку разрядил кстати вернувшийся Корин. И оптимистично доложил, потрясая полной горстью монет:

   - Два злата мелочью! Ну что, когда отбываете?

   - Прямо сейчас, - Нэльвё забросил на плечо одну из сумок и подхватив чемоданчик. В нем что-то тихонько брякнуло; раздался тихий перестук.

   Камелия надулась под перекрестьем взглядов, но ответила.

   - Там одежда и косметика. Белила, помада, румяна... Я не могу путешествовать, как простая бродяжка.

   Спорить с высокородной не стали. Только Корин тоскливо вздохнул, а я с каменным лицом протянул Камелии руку, помогая подняться.

   - Встаньте ближе, - скомандовал я. - Отлично.

   - Деньги! - напомнил Корин. Произошла небольшая заминка: Нэльвё, увешенному сумками, чемоданами и ножнами, забирать было не сподручно, а мне предстояло разворачивать скомканную структуру заклинания. В итоге деньги ссыпали в протянутые ладони Камелии.

   - Готовы? - спросил я, и, не дожидаясь ответа, просто выбросил руку вперед, одновременно раскрывая сжатую в кулак ладонь. И мое желание, мой приказ, моя мольба выпорхнула сонмом торопливо шелестящих пламенными крылами бабочек. Взвилась вверх, к потолку, заметалась, закружилась вокруг, теряя очертаниями, сливаясь в одно, сплетаясь в кружево...

   Мгновение перехода - доли секунды, неразличимые для того, кто впервые перемещался так. И ночь заключила нас в объятья...

Часть третья

   Лес - древний, степенный, мудро-снисходительный - дышал глубоко и размеренно, с тихим шелестом вздымая густые кроны. Ночь, его неизменная спутница вот уже тысячи лет, ласково взирала из небесной дали, посверкивая лукавыми искорками звезд. Наступающее лето вдыхало жизнь, пьянило и заставляло поверить в вернувшуюся молодость даже их, извечных: встрепенуться, сбросить давящий груз пережитого так же легко, как красавица, разгоряченная в сумятице бала, сбрасывает кружево шали. И ночь, юная и прекрасная, стыдливо прикрывалась сонмом туч, точно веером, пряча кокетливую улыбку-месяц, а лес смеялся над ней тихим поскрипыванием ветвей и шелестом листвы...

   Я споткнулся и выругался сквозь зубы. Лирическое настроение улетучилось в один миг.

   ...Мы шли звериными тропами, вереницей, ступая след в след. В густой траве, в трухлявых, изрядно подгнивших пнях, в трепетно дрожащей листве кустарников сновали золотистые искорки светлячков. Их тихий стрекот плыл над землей и вплетался в тихую дрему весенней ночи с нотками прелой прошлогодней листы, предутренней свежести и пряности древесной коры. Мох и мягкая, податливая земля пружинили под ногами. Гулко ухали совы. Где-то вдали вяло переругивались волчьи стаи - слишком сытые, чтобы сцепиться в драке, но слишком гордые, чтобы, столкнувшись в одном лесу, разойтись с миром. Порой в шумящих кронах мерещился тихий смех fae, но неизменно оказывалось, что это юркий порыв ветра запутался в листьях.

   А иногда низкие ветви кустарников вздрагивали, и среди их переплетений замершему сердцу мерещился едва слышимый топоток мягких лапок. Но раз за разом тени с золотыми глазами шли мимо, не торопясь выходить знакомиться. Слишком хорошо они знали, что острые когти и зубы и такая же острая ненависть не помогут против певучей стали бессмертных.