Увертливый

Получив копию хранящейся в архиве фотографии, Шериф переслал ее Игорю Николаевичу. Сравнив карточки, Барков пришел к выводу, что это – одно лицо. Тогда он прибыл в Москву сам и, не заходя к Шерифу, нанял очень дорогого детектива, чтобы тайно контролировал каждый шаг Галкина. Это произошло уже после случая на подмосковной базе, где Барков снова ощутил присутствие постороннего. Игорь Николаевич был масштабной личностью и, по поводу «Золотца», вынашивал грандиозные планы. До конца он не делился ими даже с Шерифом. На первых порах Барков выжидал, изучая Петин характер. Он рассчитывал получить «золотую рыбку» себе в услужение. Но только не в России, а там, где, по его, мнению, люди в общей массе располагают большими материальными средствами и, где сам он, Барков, чувствовал себя, как рыба в воде.

Часть четвертая

«На берегах Тибра»

1.

Наступил 1995-й год. Наконец, Галкин почувствовал, что пришло время, когда он может исполнить мечту – бывать в туристической поездке за границей. В ближайшем ОВИРЕ в течении месяца он оформил себе «загранпаспорт». Для начала, не зная сам, почему, решил побывать в Италии. Скорее из-за ветра и холода: шел декабрь. По интернету выбрал приличное турбюро, съездил в агентство, собрал документы и заказал на февраль путевку. Немедленно приступил к языку. Несколько лет назад он уже знакомился с итальянским. На этот раз он решил пройти индивидуальное «погружение» с носителем языка. Он нашел курсы, где это было возможно. Когда наметилась дата отлета, наконец-то приобрел мобильный телефон, еще раз повторил английский, который и раньше знал вполне сносно.

Галкин закупил карты городов, где должен был побывать, проштудировал путеводители, посидел в библиотеке над материалами об Италии, покопался в Интернете. Оставалось только увидеть своими глазами, понюхать, потрогать – то есть «проникнуться атмосферой».

Ему и в голову не приходило, что обстоятельства сложатся таким образом, что для последнего у него почти не останется времени.

Откуда ему было знать, что господин Барков, услышав о предстоящей поездке «Золотца», задумал против него достойную лучшего применения многоходовую комбинацию, подключив к ее выполнению свою рать.

Петр договорился на работе с бухгалтером и секретарем, чтобы подменили в банке и ответили, что положено, если позвонят из консульства для уточнения личности. Об этом предупредили в «агентстве». «А что сказать?» – спросила секретарь.

– Правду. Как есть, так и скажите.

Он испытывал удовлетворение, что не надо ничего выдумывать, и радостное возбуждение, от предчувствия новых впечатлений и необыкновенных приключений, в теплой Италии. Однако удовлетворение было временным. Его способность двигаться не так, как другие люди, дала ему пусть опасный и сложный, но зато не совсем противозаконный приработок. «Не совсем противозаконный» – громко сказано. Грабеж наркодиллеров никак нельзя отнести к легальному промыслу. В тоже время, мало у кого повернется язык назвать его в полном смысле преступным – в этом суть противоречия между буквой и духом закона. Рассуждая подобным образом, Галкин вынужден был признать, что жизнь, которую он ведет, скорее всего, можно назвать «двойной жизнью». И как всякая двойная жизнь, она требовала конспирации. Перед отъездом он хорошенько проверил все свои записи, особенно в ноутбуке. Например, файл, содержавший имена, адреса и фамилии наркодилеров, он сначала зрительно сфотографировал, и только зафиксировав в памяти, решился удалить напрочь.

Такая подготовка была тоже своего рода приключением и требовала творческого подхода. Но он не мог и предположить, что настоящее приключение начнется у него перед самым отлетом уже в терминале «Шереметьево-2».

В аэропорт – этот мрачный стеклянный ящик – он прибыл заранее. Чуть-чуть подкрепился в буфете, потолкался среди пассажиров, не как зевака уже, а как полноправный участник предполетных волнений. Он давно привык к самостоятельности и одиночеству на людях. Но первый в жизни полет и, разумеется, связанный с ним определенный риск, придавали моменту особую остроту. Как ни как ему было двадцать семь, и, конечно, еще хотелось пожить.

Подавляющая масса населения страны никогда не бывала за рубежом. Это касается даже таких великих людей, как Пушкин. Россия – столь велика, что многие не представляют, куда из нее выезжать, если и в ближних-то городах еще не – бывал. Что касается Петра, то книги сделали его не только патриотом литературы, но, в известной степени, и космополитом.

Большое табло на стене «сморгнуло» и в колонке «пункт назначения» появилось слово Рим. Номер рейса совпадал с номером в билете Галкина. А сам Галкин знал, что аэропорт «пункта назначения» носит название «Леонардо да Винчи».