Увязнуть в паутине (ЛП)

— Что тебе известно о психотерапии своего отца?

— Ну, ходил.

— А чего-нибудь больше?

Жест отрицания.

— Вы беседовали об этом?

Жест отрицания.

— Ты знаешь тех людей, с которыми он ходил на терапию?

Отрицательный жест.

— Не узнаешь кого-нибудь на этих снимках?

Отрицательный жест головой.

Совершеннейшая чушь, подумал Шацкий, так мы ни к чему не придем.

— Что ты делал в субботу вечером?

— Играл.

— Во что?

— Call of Duty.

— В первую или вторую?

— Двойка.

— Какая кампания?

Парень поерзал на стуле.

— Милосердия.

— Российская, британская или американская?

— Российская.

— И далеко не прошел.

— Эт'точно. В Сталинграде никак не могу пройти тот фрагмент, когда нужно отстреливаться из окна ратуши. Просто не в состоянии снять всех; вечно кто-то прокрадется понизу и зайдет сзади. А когда слежу за тылами, спереди валит вся фашистская армия с пулеметами.

Шацки понимающе покачал головой. Даже у него эта миссия отняла добрых пару часов проб и ошибок.

— К сожалению, там никакого хорошего способа нет, — сказал он. — Лучше всего сначала выбить столько, сколько удастся, а потом следить за тылами и отстреливать из снайперской винтовки тех, у кого есть пулемет. Как только выдержишь достаточно долго, тогда в конце появится информация о новом задании. Миссия идиотская, вся ее трудность заключается в том, что традиционное количество немцев умножается на десять. Но вообще-то, все в норме.

— Ну, так ведь оно и должно было выглядеть, разве пан так не считает?

— Война? Наверняка, так. Летишь вслепую, с заедающим ружьем; все — это один громадный хаос, пули свистят, по сторонам падают твои приятели. Тебя же интересует только то, чтобы добежать до ближайшей ямы, спрятаться там, бросить гранату и бежать дальше. Здесь очень важен звук.

— У меня 5.1.

— Поздравляю. У меня только 2.1; для 5.1 квартира слишком мала. Но обычно и так играю в наушниках, потому что жена злится.

— А ко мне мама приходит и говорит, что не желает, чтобы по ее дому ездили танки. А в кино все допросы выглядят иначе.

Шацкого удивила резкая смена темы, но ответил он молниеносно.

— Я не могу вести допрос. Почему ты не отвечаешь на мои вопросы?

Парень пожал плечами.

— Не думаю, чтобы это имело какое-то значение.

— Убили твоего отца, и я хочу знать, кто это сделал и зачем. Неужели по-твоему это не имеет значения?

Снова лишь жест плечами.

— Не имеет, потому что от этого он не оживет. Кроме того, какая разница, отвечаю я полными предложениями или говорю «да» или «нет». Здесь ведь важно то, чтобы я говорил правду.

Шацкий отложил протокол в сторону. Он и сам не верил в то, будто бы пацан может знать нечто такое, что будет доказательством по делу. Но для него было важно что-то другое.

— А тебе хотелось бы, чтобы твой отец ожил? — спросил он.

Прокурор ожидал, когда Теляк пожмет плечами, но тот сидел неподвижно. У него даже ресница не дрогнула.

— И да, и нет, — ответил тот наконец.

— Что, был плохим отцом?

— Он нас не бил и вовсе не желал, чтобы мы ему мыли спинку, если вы имеете в виду это. Кричал тоже мало. Банальный, нудный польский отец. Не могу сказать, что я его ненавидел или любил. Может это и шок, но я на самом деле не могу пробудить в себе какое-то чувство после его смерти. Я пану правду говорю.

Шацкому хотелось бы, чтобы его свидетели всякий раз давали такие же откровенные ответы. Он уважительно кивнул парню.

— А после смерти твоей сестры он изменился?

— Постарел. Но перед тем и так одна лишь сестра контактировала с ним, так что для меня это никакого значения не имело.

— Ты обвинял его в смерти сестры?

Парень замялся.

— Не больше, чем всех остальных вокруг.

Шацкий вспомнил о таблетках, найденных в комнате Теляка на Лазенковской.

— А тебя удивило бы, если бы он покончил с собой?

— Нет, не очень. Гораздо сильнее меня удивляет то, что кто-то его убил. Зачем?

Хороший вопрос. Шацкий вновь почувствовал себя ужасно усталым. А откуда он, черт подери, должен знать, зачем? У него появилось впечатление, будто бы все разлезается. Теория, будто бы Теляка убил кто-то из психотерапевтической группы, попеременно казалась ему, то вероятной, то совершенно фантастической. Но, все чаще — именно второе. Ни один из допросов не приносил ничего нового в дело. Очевидные ответы на очевидные вопросы. А может плюнуть на все это, передать все следствие в руки полиции и спокойно ожидать самый вероятный результат — прекращение дела потому что виновный не будет найден — а на деле появится метка «NN».

— Именно этого я и не знаю, — честно ответил он. ну ладно, наполовину честно. Он не смог бы объяснить этого рационально, но хотел, чтобы у парня появилось впечатление, будто бы он сам стоит на месте и не знает, что делать дальше.

— Вам необходимо обнаружить мотив, способность и орудие.

— Благодарю. Детективы я читаю. А вот ты знаешь кого-нибудь, кто выиграл бы на смерти твоего отца?

— Не я. Вы же наверняка знаете, что я болен и вскоре обязательно умру.

Шацкий кивнул.