Увидеть лицо

Слушавшая их Алина, закрыла лицо ладонями. Все происходящее казалось диким и нереальным, а хриплые переругивающиеся голоса, напротив, казались такими обыденными и наводящими на мысль о каждодневной базарной толчее, а вовсе не о помещении, на полу которого лежит труп задушенной девушки. Отвернувшись, она убрала руки и посмотрела на лестницу, по которой спускались Петр и Алексей, державший в руках скомканную простыню. Судя по их взбешенным лицам, по дороге они успели вдрызг переругаться.

— Очень хорошо, — мрачно сказал Олег и отнял у Евсигнеева простыню. — Разгребете там, в холодильнике? Мы ее сейчас принесем. Виталя, поспособствуешь им?

— Да, но может я… — Воробьев кивнул в сторону тела, но Олег покачал головой.

— Сами справимся. Давай, не все же тебе тут командовать, — он улыбнулся — улыбка была кислой, но относительно дружелюбной.

— Как знаешь, — отозвался Виталий и вместе с Петром и Алексеем направился в сторону кухни. За ними, ничего не говоря, ушла Кристина. Марина отвернулась, не желая смотреть, как Светлану будут заворачивать. Олег вместе с Жорой аккуратно расстелил простыню на полу возле тела. Простыня была в мелкий розовый цветочек, и сейчас это отчегото казалось особенно жутким.

— Перекатим ее… — пробормотал Жора, но Олег отстранил его.

— Нет, ты и так уже достаточно… Пусть он мне поможет, — он обернулся и махнул Борису, который нервными шагами мерил пол недалеко от колонны. Тот остановился, словно с размаху налетел на невидимую стену.

— Что?!

— Иди сюда и помоги мне завернуть ее и отнести в кухню. Ну, чего застыл, господин ювелир?! Оглох?!

— Нет, — Борис попятился, мотая головой. В его глазах корчились ужас и отвращение, дергающийся рот перекосился. — Прикасаться к этому?!.. Нет! Вы меня не заставите!

— Этому?! — рявкнул Олег страшным голосом. Лицо специалиста по транспорту исказилось в ярости, и он сразу постарел лет на двадцать. — Это же Светка! Та самая, с которой ты танцевал, которой красивые слова говорил! Забыл что ли?! Мертвая девушка, а не "это", ясно тебе?! Потвоему, она должна валяться здесь, как мусор?! Спать с ней было, значит, здорово, а как сделать для нее то, что еще можно… Ты поможешь мне, или я тебя удавлю рядом с ней, сука! — он замолчал, чтобы отдышаться, потом добавил — очень тихо, но это прозвучало, куда как более значительно. — Я не шучу, Лифман. Не шучу.

Сейчас Кривцов казался человеком, который вообще никогда в жизни не шутил. Борис дернул головой и послушно направился к нему походкой марионетки, управляемой очень неумелыми пальцами. Склонившись, он осторожно дотронулся до ткани халатика на плече, пальцы тотчас ощутили под ней твердую холодную плоть, и Борис, всхрипнув, отдернул руку.

— Олег, перестань, — негромко сказал Жора. — Хватит.

— Нет уж, пусть он!.. — прошипел Олег. — Переворачивай, чего кривишься?! Эстет хренов! И тебя-то она, глупенькая, называла тонкой натурой?! Козел ты, а не натура!

Борис, почти зажмурившись, со стоном ухватился за плечо Светланы, и вдвоем с Олегом они перекатили тело на простыню. Куртка свалилась с лица Бережной, и едва взгляд Бориса упал на оказавшееся так близко страшное распухшее почерневшее лицо той, которой он всего лишь несколько часов назад читал индийскую поэзию, как его развернуло и согнуло пополам, выдирая из содрогающегося желудка остатки содержимого. Марина зажала уши руками.

— Олег, перестань! — резко сказала Алина. — И так уже… Ну если не может человек!..

— Мы все не можем! — Кривцов выпрямился во весь рост, глядя на скорчившегося ювелира почти с ненавистью. — Мы все…

Его голос сорвался. Жора мягко взял его за плечо и отодвинул в сторону.

— Довольно.

Ольга, которая тем временем вплотную подошла к ним, дернула плечами, наклонилась и, стараясь не смотреть на мертвое лицо, начала заворачивать простыню. Жора принялся помогать ей, очень тщательно натягивая и укладывая ткань, в то время как Олег отошел к стене, плашмя ударил по ней ладонью, потом уткнулся лицом в сжатый кулак. Его плечи подрагивали.

Потом они несли длинный простынный сверток по коридору — злое, печальное, в усмерть перепуганное траурное шествие, сбившееся в кучу, насколько позволяла ширина коридора — никому не хотелось идти последним.

Когда ее опустили на освобожденное место в дальнем углу камеры, Алина вздохнула с облегчением. Здесь сверток казался удивительно на своем месте, сразу же волшебным образом утратив жуткие очертания человеческого тела. Теперь это был просто длинный простынный сверток, и даже розовые цветочки не портили впечатления. Вокруг громоздились коробки с брикетами масла, куски замороженного мяса, говяжья и бараньи туши были сдвинуты на одну сторону, и бесчисленные мороженные рыбины неодобрительно смотрели на вошедших заиндевевшими глазами.

— Здесь еще много места, — негромко произнесла Марина, подрагивая от холода. Алина резко развернулась к ней.

— Я тебя сейчас ударю!

— Заткнитесь обе! — устало сказал Виталий. — Пошли отсюда.