Увидеть Мензоберранзан и умереть

— Друг мой, знал бы ты, что мне приходиться порой выслушивать от этого вздорного дворфа, ты бы не удивлялся.

Ника вышла из-за хижины. На поляне, в окружении суровых, молчаливых воинов, стоял владыка варваров, надменно оглядывая приближенных. Оробев, Ника отступила назад, наткнувшись на Доргана, кажется отступив ему ногу и попыталась спрятаться за его спиной. Величественно повернув к ней царственно вскинутую голову, владыка строго взглянул на нее.

— Ника! Тебя ли я вижу! — вся величественность и надменность разом слетела с этой царственной особы и она, эта особа, раскинув руки чуть ли не вприпрыжку кинулась к Нике.

Ника с удивлением узнала в ней драчуна и простака Харальда. Заграбастав ее в объятия, в которых Ника только жалобно попискивала, он в восторге вопил на всю поляну:

— Как я рад, что ты теперь с нами! Ты ведь осталась с Дорганом?! Правда!

Свита смущенно задвигалась. Орки и варвары подтянулись, встав вокруг владыки племени Белого Волка, глядя как в белых шкурах почти скрылась коричневая ряса монашки.

— Она осталась, Харальд. Это правда. — сказал Дорган. — Но мы уезжаем.

— Как? — опешил Харальд, выпустив, придушенную Нику. — Как, ты уезжаешь? Ты шутишь, верно? И ты не останешься хотя бы на месяц? Всего на месяц…

— Нет. Скоро зима…

Расстроившийся Харальд стянул с головы рогатый шлем с белой горностаевой опушкой.

— Ну ты меня обрадовал, дроу! Я-то решил, что мы поохотимся на снежных волков, — варвар почесал макушку и поморщился — его волосы были заплетены в две тугие косы.

Вздохнув, он нахлобучил свой рогатый венец обратно на голову.

— Ну, хорошо — сказал он. — Будь по твоему. Раз ты так спешишь, то пусть это будут те три дня которые ты обещал мне, но эти три дня считаем после того, как переговорим с хозяином этих земель, бароном Репрок.

— Но я не упоминал ни о каких трех днях, Харальд.

— Разве? — удивился Харальд и обвел свою свиту вопрошающе требовательным взглядом.

Но простодушные варвары, не поддержали своего вождя, не поняв его маленькой хитрости. Ни кто из них так и не припомнил, что бы дроу, сидя у их костра, обещал что-то подобное.

— Но, Эрик так ждал тебя. Ты ведь еще не закончил обучать его владению клинком.

— Я помню об этом и дам знать тебе когда устроюсь. Потом ты отошлешь Эрика ко мне. Ему необходимо повидать свет.

— И когда это произойдет? Опять лет через пять?

— Может быть гораздо быстрее.

— Да, но…

На руку Харальда легла маленькая ладошка Ивэ и огромный варвар сразу присмирел.

— Господин, — произнесла она голосом покорной жены, — если лорд Дорган и его жена желают уехать сейчас, значит на то у них есть причины.

Ника, вполуха прислушивающаяся к этим переговорам, с интересом наблюдала, как орки с опаской ступали по земле, высоко поднимая ноги, видимо опасаясь ненароком наступить на вертящегося где-то рядышком, Клопси. Но, когда в разговор вступила Ивэ, взглянула на нее. Ивэ украдкой подмигнула ей и Ника поняла, что Ивэ все знает. Наверное уже весь лагерь знает, что у дроу и смертной будет общее дитя. Ника посмотрела на Доргана, разговаривающего с Харальдом и Боргом.

Было еще что-то кроме того, что он хотел увезти ее подальше от Северной границы, ее холодными суровыми землями, не желая рисковать будущим ребенком. Она прислушалась к себе. В ней жило чудо о котором они с Дорганом не смели мечтать. Пока она билась за свою душу, мечась меж двух миров, он как мог, не смотря ни на что, оберегал их любовь. Ни один из них не предполагал, что они получат так много. Она подняла глаза. Дорган шел к ней.

— Итак, — сказал он, утягивая ее обратно за угол хижины, — ты так и не надумала ничего мне сказать?

— Дорган, но ведь я — не я…

— Ты — это ты… Ты видела Фиселлу? Скажи, она счастлива в твоем теле и в твоей жизни?

— Да-а… Знаешь, какой она стала стильной…

— А ты? — перебил ее Дорган. — Ты счастлива в ее теле?

— Ну, да… — неуверенно протянула Ника, чувствуя, что он возвращает ее к своему вопросу.

— А почему ты счастлива? — тихо спросил эльф.

Ника молчала, растерянно глядя на него. Да, что с ней такое? Она же жить без него не может. Почему она не скажет тех слов, которых он добивается от нее?

— Послушай, — притянул ее к себе эльф, — ведь мы супруги и ты носишь нашего ребенка. Мы через столько прошли, а ты так и не сказала мне то, чего я жажду услышать от тебя.

— Не требуй от меня сейчас этого признания, потому что оно выйдет неискренним и ты подумаешь, что я лицемерю. А я не хочу больше делать тебе больно, хороший мой.

— Ну, хорошо, оставим это, — вздохнул эльф. — Все же я не теряю надежды когда нибудь услышать его.

— Скажи, а что тебе показал Зуфф? Если конечно это не секрет.

— Не секрет. Он показал мне наше дитя. Хочешь услышать о нем?

Ника затаив дыхание кивнула. Она хотела, так же как и Дорган, увериться, что ее ребенку со стороны Ллос ничего не будет грозить.

— У нашей девчушки будет курносый носик, милые ямочки на щеках, озорной взгляд, но как бы сильно я ни любил ее, я примерно накажу ее, если ей вздумается остричь волосы и покрасить их в малиновый цвет.