Увидеть Новый год

Через несколько минут тритон закончил ужинать, нырнул, чтобы смыть следы своей трапезы, а вынырнул уже совсем у берега. К тому моменту уже и лестница оказалась очищена ото льда, и по ней можно было безопасно спуститься. Варя с отцом как раз спустилась на нижние ступеньки, и вместе они выкладывали из рюкзака инструменты, которые могли понадобиться. Лежащие на ступеньке вещи, разумеется, не могли не заинтересовать тритона. Подняв своё тело на поверхность воды, тем самым всплыв, он положил руки на лестницу, на них — голову и начала изучать вещи. По большим серым глазам было видно, насколько сильно его утянуло любопытство, его даже близость людей не отпугивала.

Теперь каждый из присутствующих мог убедиться, что русалом, заплывшим так далеко от родного океана, движет исключительно интерес. И, разумеется, он не мог удержаться, чтобы самому всё не потрогать.

«Можно?» — с невинностью ребёнка спросил Луан и котом из Шрека глянул на девушку.

Варя не могла не улыбнуться и, не услышав возмущений от отца, кивнула другу в знак разрешения.

Исследование неизвестных ему «штук» утянуло тритона на несколько минут. Остальные же не торопили его. Ведь, показавшись на поверхности, он дал и им возможность его изучить.

— Эй, ты бы был поосторожней с силовыми кусачками, ими гвоздь можно перекусить. Оттяпаешь себе палец — и не пришьёшь потом, — пригрозил Виктор, когда тритон добрался до бокорезов.

У русала не было ни одной причины проигнорировать предостережения мужчины, ведь ему прекрасно было известно, что людские вещи могут быть очень опасны. Испугавшись за целостность своих пальцев, Луан почти бросил кусачки, с которыми игрался. Однако, вовремя вспомнив, как ругалась на него Варя, когда он выронил из рук бинокль, тритон решил не столь радикально избавляться от опасной вещи, а, удерживая инструмент двумя пальцами за край рукояти, поспешил положить его обратно.

— Ты без воды можешь протянуть какое-то время? — завершив приготовления, спросил мужчина.

«Могу

.»

— Тогда давай вылезай на берег.

«Зачем?», — насторожился морской житель и сполз обратно в воду по шею. «Одного хвоста будет недостаточно?»

— Ты мне ещё в прошлый раз своими ёрзаниями надоел, на берегу хоть не будешь так крутиться, если, конечно, не хочешь, чтобы вместо крючка кусачки тебе хвост перекусили.

Разумеется, Луан не горел желанием появляться на берегу полностью, сомневался. И в поисках ответа он глянул на ту, которой больше всех доверял. Но Варя лишь подтвердила слова отца, что им будет намного удобнее, если тритон выберется на берег, где у него не будет манящей возможности, резко дёрнуться, уплыть и всё испортить.

Сегодня русал быстрее обычного поборол сомнения, без какой-либо задней мысли доверился подруге. И уже вскоре подплыл к берегу вновь. Расценив это за согласие, Виктор протянул ему руку и собирался оказать помощь в восхождении хвостатого по лестнице. Однако Луан отреагировал на протянутую руку очень резко: зубастым оскалом и рычанием. Но это опять не было нападение, а скорее странный способ сказать «я сам!». Потому что, когда Виктор даже отшатнулся от неожиданности и больше не предлагал помощь, Луан подтянулся на руках, подтянул хвост и выбрался на поверхность. Но это карабканье по лестнице ему пришлось проделывать несколько раз, чтобы, когда он уже сел, его хвостовой плавник не болтался в воде.

— Ты когда-нибудь точно схлопочешь веслом по зубам, — пробурчал рыбак, наблюдая за восхождением тритона. Хотя он искренне удивлялся его силе. Лестница узкая, он склизкий, хвост на поверхности — тяжелейший балласт, а он всё равно умудрился вскарабкаться почти до самого верха.

«Почему?»

— Потому что у нас принято, что если на тебя кто-то скалится и рычит, значит, он хочет напасть, и надо треснуть его веслом по зубам, а потом быстрее уносить ноги, — объяснял мужчина, а потом как-то задумчиво глянул на тритона. — А если это делает человек, значит, с головой у него не всё в порядке, и надо бы треснуть веслом ещё и по его голове. Для профилактики, так сказать.

«Но я же только дал понять, чтобы мне не мешали…» — растерялся Луан и, разумеется, не горел желанием получить веслом по голове. Зато теперь он знал, как плохо думают о нём люди.

— А слова тебе на что? Мог просто сказать, а не бросаться, словно бешеный.

«Не думал, что у человеков это считается настолько неправильным», — расстроился тритон. Видимо, теперь он понял, почему иные его попытки выйти на контакт с людьми заканчивались лишь агрессией со стороны последних.

— И, кстати, о «человеках». Нет такого слова. Мы так не говорим. Есть «люди», — озвучил Виктор ещё одну претензию, которая давно уже режет его уши.

— Ну, пап. Какая разница? Пусть говорит так, если ему удобнее, — вступилась Варя.

Луан, тоже не понимая, какая принципиальная разница между двумя этими словами, закивал словам девушки.