Увидимся во вторник

– Боже ж ты мой, – проговорил он спокойно. – В сотый раз тебе повторяю, я бы ни за что не встал между тобой и Шарлоттой, и я очень сильно сомневаюсь, что ты бы мне это позволил. Факт в том, что она просто внезапно прекратила с тобой общаться. И точка! И мне плевать, какое она там себе оправдание за все эти годы сочинила. Насколько помню, последнее, что я ей сказал: «Увидимся в Нью-Йорке на вечеринке после драфта». На той самой вечеринке, когда ты хотел просить ее руки. – Он покачал головой. – В любом случае ты был слишком молод для женитьбы и фактически увернулся от пули, так что это хорошо, что она тогда не появилась.

Официантка расставила наши стейки, долила вина и отошла.

– Давай о чем-нибудь другом, – попросил я.

– С радостью. Расскажи мне о планах на парад чемпионата, а то я не хочу вдруг помереть от неожиданности.

Я рассмеялся и пробежался по списку крутых вещичек, которые планировала провернуть моя команда. Я рассказал ему свои прогнозы по поводу следующего сезона и послушал о его желании поменять команду. Мы обменялись историями о наших рекламных контрактах, посмеялись над нашими гиперактивными, гиперответственными и гиперагрессивными агентами, и когда мы закончили, на часах было уже три часа ночи.

– Блин, – пробормотал он. – У меня осталось всего два часа, чтобы добраться до аэропорта. И чего я не заставил тебя сводить меня в клуб, пока мы тут сидим. Целый день своей жизни на тебя потратил.

– И у меня такое же чувство.

Он засмеялся и протянул руку.

– Ну что, когда ты в следующий раз встречаешься с Шарлоттой?

Я пожал плечами, стараясь изобразить безразличие.

– А с чего ты взял, что я планирую снова с ней встречаться?

– Потому что я тебя знаю, – ответил он. – Так когда?

На этой неделе.

– Через несколько недель.

– Во вторник? – улыбнулся он.

– Ага.

– Так и думал. Она замужем? Дети? Все так же чертовски сексуальна?

– Нет; насколько мне известно, нет и да.

– Ну что ж, посмотрим. Я этого больше никогда не повторю, потому что часть меня все еще ненавидит ее за то, как она тебя кинула, но, если ты когда-нибудь решишь остепениться с кем-нибудь, кроме Шарлотты Тейлор, я тебе сразу по-честному скажу, что ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни. – Он сделал паузу. – Но у нее должна быть офигенно хорошая причина, чтобы бросить тебя, не выходить на связь и скрывать свое местонахождение. Все понимаю, но семь лет! Она вообще в курсе была, с кем тогда встречалась?

Я засмеялся.

– Как всегда, спасибо за твое мнение, Кайл.

– Всегда пожалуйста, – сказал он. – Только у меня к тебе небольшая просьба. Сделай мне одолжение, когда встретишься с ней.

– Говори.

– Спроси ее, почему она тебе ни разу не позвонила.

Шарлотта: тогда

Семь лет назад

Питтсбург

– Ненавижу морские ресторанчики. – Я перевернулась на кровати, держа телефон возле уха. – Особенно те, где ты выбираешь краба, и его тут же тебе готовят.

Из трубки раздался глубокий смех Грейсона.

– То есть ты никогда по-настоящему и не пробовала морепродукты?

– Нет, – признала я. – Но я была во многих ресторанах, где их готовят, так что я доверюсь своим инстинктам и буду считать, что они ужасные.

Он снова засмеялся.

– Позволь мне сводить тебя в один из них в выходные. Думаю, я смогу тебя переубедить.

– Я подумаю.

Я почувствовала, что покраснела. Я уже готова была спросить, какой морской ресторан он считает лучшим, но зазвенел будильник.

Как, уже шесть?

– Хм. Мне нужно идти, – произнесла я, садясь. – Надо подготовиться к утренним занятиям.

– У тебя занятия в семь начинаются?

– Нет, в восемь. – Я встала и отключила будильник. – Но у меня есть ритуал, помнишь? Горячий душ, латте, газетный киоск, затем занятия. Если я не сделаю все по порядку, то весь день насмарку.

– Ты забыла добавить свою потребность в дорогущем рогалике у «Эйнштейна», – сказал он.

– Он подразумевался, – засмеялась я. – Ну что, поговорим попозже?

– Увидимся попозже. Сегодня же вторник. – Его голос в трубке был безумно возбуждающий. – Увидимся позже.

– Увидимся.

Я завершила звонок и посмотрела на общее время нашего разговора. Семь часов восьмой день подряд. Дольше я ни с одним парнем не разговаривала.

Улыбаясь, я разделась и пошла в душ. Включив холодную воду, я прижалась спиной к плитке, чтобы окончательно проснуться. И чтобы выкинуть из головы непреодолимое желание просидеть на телефоне с Грейсоном весь день, вместо того чтобы плестись на занятия.

Я решила найти десять причин, почему он должен был оставаться во френдзоне, но, когда я вышла из душа, придумала только пять. И первые три были: «Потому что он Грейсон Коннорс». Продолжая выискивать какую-нибудь иную причину, я натянула свои любимые джинсы и пообещала себе разобраться с этим позже. Имея двадцать минут в запасе, я побросала тетради в сумку и вышла в вестибюль.

На улице я застегнула свой блейзер и внезапно остановилась, увидев припаркованную перед входом машину Грейсона. Я смущенно приблизилась к нему.

– Что ты тут делаешь? – спросила я.