Увлеки меня в сумерки (ЛП)

— В спальне. Следуйте за потрясающим видом на город.

Ее челюсть упала, и она поднялась.

— Ты не можешь…

— Шшш.

Он обнял ее и улегся на кровать рядом, решительно натянул простыню на ее грудь. Он улыбнулся, как будто она была единственной женщиной в мире, и ее сердце дрогнуло.

— Ты выглядишь прекрасно.

— Мне нужна одежда, — яростно прошептала она. — Мои волосы растрепаны и… и…

— Твои губы красиво опухли, и, упс, я оставил засос на плече.

Он пожал плечами со злой улыбкой.

Послышались приближающиеся шаги, затем они повернули из-за угла. Маленькая блондинка с выражением Сталлоне стояла рядом с Кейденом, у которого на шее висела камера.

Фелиция подняла простыню выше и оттолкнулась от Герцога. Он приблизил ее к себе железной хваткой.

— Они пришли фотографировать? — зашипела она.

— Холли, бывший редактор Сидни, настаивала на фотографиях. Сорок восемь часов эксклюзива в обмен на помощь прессы.

Он повернулся к другой женщине.

— Ты не указала, какого рода фото, но я предполагаю, что этого будет достаточно для продажи газет?

Это было похоже на вопрос, но Саймон знал ответ. Секс всегда продается.

Холли широко улыбнулась.

— Конечно.

— Они должны быть опубликованы в течение часа, — предупредил он.

Холли фыркнула.

— Через десять минут после того, как мы уйдем. Кейден?

Другой волшебник шагнул вперед с камерой в руках.

Фелиция повернулась к Герцогу, прижимая простыню к горлу.

— Ты собираешься позволить ему сфотографировать нас полуголыми?

Он прошептал:

— Это не был мой первоначальный выбор тактики, но чтобы удержать внимание этих стервятников, мы должны оставаться шокирующими, по крайней мере, пока не сможем отвлечь внимание Матиаса от тебя или убить его. Пребывание на глазах общественности будет держать тебя в безопасности.

Это имело смысл, но…

— Фотографии? Ты не предупредил меня. А теперь нет времени на размышления. Даже не обмолвился по этому поводу!

— Уничтожив подлинность момента.

Он ущипнул ее за мочку, вдохнул в ухо.

Несмотря на ее лучшие намерения и гнев, она задрожала. Ее тело превратилось в пластилин, но она не была готова отказаться от своего гнева.

— Саймон…

Он нахмурился.

— Ты очень расстроена. Подожди минутку, Кейден.

Другой волшебник кивнул и потащил Холли с собой за угол, а затем великолепный мужчина рядом с ней убрал волосы с ее лица.

— Я не говорил тебе, потому что боялся, что фотографии будут выглядеть постановочными, а они не могут быть такими. Я не только хочу, чтобы все видели нас вместе; я хочу, чтобы они поверили. Говорили о нас несколько дней. Недель. Но я никогда не хотел расстраивать или смущать тебя. Если тебе не по себе, я созову более традиционную пресс-конференцию. Я считаю, что мой метод более эффективен, но оставляю решение за тобой.

Фелиция прикусила губу. Каждое слово, сказанное Саймоном, было истиной. Он сделал это со смыслом. Он не только рисковал собой, чтобы защитить ее, но и отказался от холостяцкой жизни. Он провоцировал скандалы снова и снова, не заботясь о том, что тоже станет мишенью таблоидов. Или что он еще больше отдалится от своей семьи. Его первой мыслью была ее безопасность.

В то время как она больше беспокоилась о Мейсоне и своей благопристойности.

— Извини. Ты прав. Скажи им, чтобы продолжили.

Улыбка Саймона обдала ее чистым одобрением и сказала Фелиции, как сильно он ценит ее доверие. Она купалась в ее сиянии, согреваясь, как будто купалась в золотых лучах летним днем.

— Отлично. Улыбнись, Солнышко.

Глава 14

Час спустя голова Фелиции не перестала кружиться. Холли попросила дополнительное освещение и макияж. Кейден продолжал щелкать, чтобы «поймать момент», и Фелиция краснела.

Между вспышками Саймон целовал ее, долго, медленно, глубоко. Кейден так же сделал эти снимки, и Саймон знал это. После этих вечных поцелуев он посылал ей интимные улыбки, как будто они были единственными людьми в комнате. Или на всей планете. Мир исчез, пока она не увидела только его.

Фелиция проводила время с Саймоном, пораженная тем, как ей импонировало его целеустремленное внимание, и тем, как ей нравилась мысль о том, что женщины во всем мире скоро узнают, что Саймон испытывает к ней чувства. Да, все это было частью большого плана, чтобы сохранить ее в безопасности, и она обычно ненавидела фотографии, но он сохранял ее чувство расслабленности и безопасности.

— Твои губы снова восхитительно опухли. И у тебя на щеках следы от щетины.

Это вернуло ее к реальности.

— Ты очень испорченный, рекламируешь всем, что мы…

— Влюбленная пара, да. Это шокирует, я понимаю. — Он прижался к ее шее и прошептал: — Эта реакция на твоем лице… такая совершенная и искренняя.

Как по сигналу, камера щелкнула несколько раз. Саймон подлил масла в огонь, задев ее грудь под простыней. Никто не мог этого увидеть, но она ахнула от его поцелуя, загипнотизированная его прикосновением. Румянец подкрался к ее лицу.

— Ах, ты выглядишь великолепно порозовевшей, — прошептал он ей одной.

Фелиция сделала глубокий вдох, стараясь не терять рассудка.

— Где будут эти фотографии?