Уволиться? Жениться!

Забаррикадировавшись в спальне (неизвестно, что придет на ум бывшему женишку), я искала варианты для съема жилья. Вся эта история с переездом сестры изначально попахивала гнилостно. Нельзя сосуществовать втроем в ограниченном пространстве. Тем более я не намерена терпеть столь скудоумные подкаты от человека, который даже не извинился за свой уход.

Всё-таки арендовать квартиру – неподъемно дорого. Если рассматривать комнаты, то ближе к окраине города и с кучей соседей. Коммуналки всякие или бараки жилого типа, которые давно пора снести, да всё не доходят правительственные руки.

Сомнительная такая перспектива жить там.

Куда же деваться?

Ближе к полуночи воротилась блудная сестра, и я вылетела в коридор, чтобы поприветствовать её парой ласковых. От Марго отчетливо несло алкоголем и чем-то сладковатым, травянистым. У меня закрались дурные предположения, но я предпочла оставить их при себе.

– Рита, либо ты обуздаешь своего коня, либо я отрежу ему морковку

– Чего?.. – Сестра сфокусировала на мне взгляд.

– Арине не понравилось наше предложение, – наябедничал Кирилл, появившись из кухни.

Одет герой-любовник был только в нижнее белье и поварской фартук, измазанный мукой.

– Наше? – очень осторожно переспросила я.

Марго в полный голос рассмеялась, утерла кулаками слезы, покатившиеся из глаз, и отправила мне воздушный поцелуй:

– Ну да, сестра, а что такого. Это ж так возбуждает. Ты знаешь Кирилла как облупленного, поэтому будет прикольно заняться этим втроем.

– Вот-вот, – поддакнул радостный Кирилл. – Мы тебя раскрепостим, детка, не переживай.

– Дегенераты, – гаркнула я и убежала к себе.

Отвращение подкатывало к горлу липким, тошнотворным комом. Кто вообще в здравом уме захочет переспать с собственной сестрой?! Они больные, это диагноз.

К черту съем квартиры! Марго двадцать лет просидела на шее у мамы, в то время, как я строила из себя сильную и независимую личность. Кто устроился на первую подработку в шестнадцать? Арина. Кто помогал на продленке учителям? Арина. Кто хватался за любую возможность заработать, только бы не быть обузой для родителей?

Правило, дура-Арина.

Всё это время младшая сестра не училась, не работала и не парилась о пропитании. Жила на всем готовеньком. Ей можно, а мне нельзя? Нетушки. Видимо, настала пора вернуться под родительское крыло. Очень уж мне этого не хотелось, но иногда независимость нужно запихнуть куда подальше.

Побуду у мамы, а в комнату найду квартирантов. Каких-нибудь максимально тяжелых, типа десятка мигрантов с клопами и тараканами. По итогам сестрица не выдержит таких сожителей. Мы продадим квартиру, и я навсегда распрощаюсь с этими придурками.

Всю ночь я рассовывала необходимые вещи по сумкам. На прощание оставила записку: «Уехала на неопределенное время. Кормите кота». Его с собой брать бесполезно – у отца аллергия на шерсть. Да и Пушок привык к родному дому. Как-нибудь переживет без моего присмотра.

В семь утра мой палец надавил на звонок в отчий дом.

Начинаем жизнь с чистого листа.

* * *

Не сказать, что родители встретили меня с распростертыми объятиями. На лице папани вообще читалось: «Когда же нас оставят в покое». Впрочем, он коротко поприветствовал меня и удалился к телевизору. Футбол в самом разгаре, негоже пропускать. Ну а мама принялась откармливать чадо и допрашивать о причинах переезда.

Я не раскололась.

Не рассказывать же про «заманчивое предложение» разделить ложе с двумя извращенцами. Да родители от стыда сгорят за младшую дочь. Поэтому ограничилась: «временно перекантоваться», «надо собраться с мыслями», «оплачу ЖКХ», «не выгоняйте меня, пожалуйста».

– Могла бы даже не спрашивать! – ворковала мама, отрезав мне половину шарлотки. – Мы с папой очень рады тебя видеть.

Из гостиной донесся грустный, но всё-таки согласный вздох отца.

Я заняла комнату, принадлежавшую когда-то нам обеим, а нынче ставшую домом Марго. Она радостно запрятала все мои пожитки (фоторамки, грамоты, мягкие игрушки) на антресоли и разложила повсюду своё шмотье. Спальня провоняла её духами. Приторный, ягодный аромат, от которого хочется расчихаться.

Все выходные я наводила порядок в голове и шкафах. Раскладывалась, передвигала мебель. Что угодно, только бы не улечься на кровать и не расплакаться от жалости к себе. От переизбытка эмоций даже забыла про Скворцова, потому что случайный секс казался мелочью по сравнению с побегом из собственного дома.

Поэтому только утром понедельника я осознала: это же начало конца. Надо идти на завод и весь день пересекаться взглядами с директором.

Кошмар!

Я накрылась подушкой и долго лежала, пытаясь унять биение сердца. То устаивало кульбиты в грудной клетке. Помните состояние перед экзаменами? Когда так нервозно, что начинает скручивать живот. Именно студентом-неумехой я себя и ощущала.

Будильник прозвонил второй раз и третий, а на четвертый в комнату вошла мама с призывом:

– Подъем! Завтрак на столе.

Именно этими словами она будила нас с Марго в детстве, разве что тогда в ход ещё шло вытаскивание из-под одеяла и обливание холодной водой.