Уволиться? Жениться!

– Не спится? – вопросила без особого восторга.

– Угу.

– Я… – Марго хотела что-то сказать, но её мобильный телефон запиликал.

Взгляд сестры напрягся, когда она увидела строчку на черном экране: «Номер не определен».

– Алло? – спросила развязно, но тотчас подобралась: – Кто это?.. Что?..

Схватив телефон, Марго сбежала из кухни, и я осталась готовить бутерброды в приятном одиночестве. Как все-таки замечательно иногда побыть одной. Что же такого придумать, чтобы навсегда избавиться от соседей? Может быть…

Но не успел мой коварный план сформироваться в голове, как Марго вернулась в кухню. Побледневшая и какая-то осунувшаяся, будто один телефонный разговор иссушил её на десяток лет. В глазах застыл настоящий, неподдельный страх.

– Арина, помоги мне…

– Чем? – Я заволновалась, ибо тон Марго был обреченным.

Она почти плакала. Глаза остекленели, и побелевшие губы тряслись.

– Мне нужны деньги. Много денег. Чёрт! – Она рухнула на стул и принялась качаться из стороны в сторону. – Я задолжала одному типчику, думала, он забудет. А он… нашел меня… понимаешь?..

Чего-чего? Картинка ломалась, не успев оформиться во что-то четкое.

– Давай подробнее. Раз уж просишь денег, то я должна знать, зачем они тебе нужны.

Марго закусила губу и долго сидела вот так, вперившись в стену, сжимая окаменевшими пальцами мобильный телефон. Мне даже показалось, что сестра забыла, зачем пришла, таким отсутствующим стал её вид.

– Только Кириллу не говори, – вдруг произнесла она.

Такое начало просто не могло означать что-то хорошее, впрочем, иного я от Марго не ожидала. Сестра бойко затараторила:

– Недели две назад мы с подругами зависли в «Тайской вишне». Ну, это клуб такой. Выпили, покурили, ну, сама понимаешь. К нам подваливают типы, такие, типа, как из девяностых выползли, – она нервно хихикнула. – Говорят, давайте угостим, бла-бла-бла. Слово за слово, ну, мы к ним поехали продолжить застолье. – От неё не укрылось то, как искривились мои губы, но Марго нашла в себе силы продолжить. – В общем, я утром первая просыпаюсь, пошла осматриваться. Особняк какой-то, блин. Золото везде, вазы всякие убогие. Захожу в кабинет, а там бабло лежит на столе. Вот как в сериалах, знаешь. Стопка пятитысячных купюр. Я раньше думала, такого не бывает. И…

– Ты обокрала какого-то бандита и сбежала, – подсказала я, разом теряя всякое сочувствие, которое только-только начало зарождаться.

Глупо надеяться, что она стала жертвой обстоятельств. Такие, как Марго, беспринципные особы, живущие только ради собственного «хочу», никогда не бывают жертвами. Они живут по принципу: «Прокатило» – иными словами, повезло уйти безнаказанной.

В этот раз, видимо, не прокатило.

– Ну… да… Немного совсем взяла, тысяч пятьдесят. Да там даже незаметно было! Десять бумажек всего. Мы с подружками потом быстро уехали, номерами не обменивались. Откуда он узнал мой телефон? – Марго взяла дрожь. – А теперь он требует полмиллиона. Типа, проценты за причиненные моральные неудобства. Сказал, что иначе ноги переломает.

– А от меня-то ты чего хочешь? Имела бы я свободные полмиллиона, то с тобой кухню бы не делила.

– Ты должна мне помочь хоть чем-нибудь, – уверенно сказала Марго. – Ну, знакомства у тебя есть всякие же? Вон, ухажер твой на дорогой тачке катается. Видела-видела, куда вы утром садились…

– С хрена ли мне тебе помогать?

– Ты ж моя сестра.

Прозвучало очень логично. Приятно, когда про кровные узы вспоминают вот так: между делом. Вчера ещё враждовали и плевали друг другу в суп (я не плевала, а вот за Марго ручаться не могу), а сегодня – внезапно! – стали родственниками.

– Тебя не смущает, что твой хахаль прямо сейчас выкручивает краны? Ради чего он это делает? Давай подскажу. – Я выдохнула сквозь сжатые губы. – Кирилл надеется, что я обварюсь, а вы поржете в уголочке. Правильно? Мы не сестры, мы – соседи по коммунальной квартире.

– Блин, прости нас, пожалуйста. Мы так больше не будем. Глупая шутка, вот и всё. – Марго театрально заломила руки и крикнула: – Кирилл, прекрати!!!

Её благоверный заглянул на кухню с непонимающей миной.

– Чего прекратить, солнышко? Я это… мылся.

Вот тупица. Арина, как ты жила с ним, как планировала плодиться и размножаться? Ты хоть представляешь, каких бы детей вы настругали с таким-то генофондом?

– Марго, слушай сюда. – Я дорезала бутерброды и стопкой сложила их на блюдце. – Я не помогу тебе. Никак. Никогда. Ничем. Извини, но за свою глупость надо рассчитываться.

– За какую глупость? – заинтересовался Кир, а сестра побагровела.

– Ах так?! Да я тебя… сожгу тогда… кислотой лицо залью…

Ух ты! Мне бы такую бурную фантазию. Даже ответить нечего. Я закрыла ногой дверь в кухню и, насвистывая, вернулась в спальню. Значит, всё-таки подселяем мигрантов?

Их ещё где-то найти надо.

Интересно, а полвторого ночи – достаточно поздно, чтобы тревожить Скворцова со всякими дурацкими вопросами? Впрочем, если занят – не ответит, и всё. Но, на удивление, Максим резво поднял трубку. Голос его, и без того бархатный, от алкоголя стал совсем томным. Я понимала, что босс пьян, но это его не портило.