Увольнение оптом и заочно

Лифт останавливается на 17 этаже. Раздаётся пронзительный «дзынь» и двери скрипя медленно открываются.

– Я должен быть на своём проклятом рабочем месте. Звони, если нужна будет помощь, Михаил.

– Пока! Увижу тебя позже.

– Увижу тебя позже тоже.

Двери лифта скрипя закрываются и лифт продолжает подниматься вверх. Михаил достаёт самый острый ключ из кармана пиджака и начинает царапать на стенах лифта такие слова, как «письки», «членососы», «дырки в задницах», «членоголовые», «Пафнутий трахальщик мамы», «глупые педики». Его творчество прерывается на 48 этаже пронзительным «дзынь». В лифт заходит Карл Далматинский. Один из учредителей корпорации «Агротехкомстрой».

– Добрый день, господин Карл.

– Добрый день, простите, не знаю вашего имени.

– Моё имя Михаил. Я работал здесь четырнадцать лет.

– О, Михаил! Конечно. Как я мог вас не узнать. А почему вы не на своём рабочем месте? До 18 часов никто не должен разгуливать по зданию, все должны сидеть на своих местах.

– Потому что я работал здесь. Я больше не работаю здесь, господин Карл.

– Тогда какого ада вы тут делаете, Михаил?

– Я пришёл за своими деньгами к траханному дырке в заднице Пафнутию Львовичу.

С 59 по 65 этаж из чрева Далматинского доносится мерзкий надменный хохот. Михаил смотрит на него очень презрительно и не моргая. Далматинский ниже Михаила, но в тот момент он смотрит на него как бы сверху. Михаил борет его своим озлобленным хладнокровным взглядом. Смех Далматинского медленно угасает в его же чреве, словно проваливается в бездонный колодец. С 65 по 70 этаж они смотрят друг на друга до того момента, как с виска Далматинского не начинает стекать капля пота.

– Михаил, не трахайтесь с нашей корпорацией. Всё что мы были вам должны, мы вам выплатили. Вы проработали здесь почти четырнадцать лет

– Четырнадцать.

– Что?

– Я проработал здесь четырнадцать лет.

– Четырнадцать лет, отлично. Вы должны знать, что бухгалтерия работает лучше всех остальных отделов, Михаил. Я уверен, что вы получили все свои траханные мать их деньги.

– Львович должен мне, а не корпорация. Мне нет дела до вашей траханной корпорации, господин Карл.

– Тогда я спокоен, Михаил. Мне нет дела до ваших личных вопросов.

– Если бы вам было дело до личных вопросов ваших подчиненных, господин Карл, ваша корпорация была бы лучше.

– Меня устраивает наша корпорация, сынок.

– Я не сомневаюсь. Но устраивает ли ваших подчиненных всё это?