Ужас Амитивилля

Он все еще не пришел. Кэти медленно оглянулась. Она увидела собственное изображение, отраженное в зеркалах, покрывавших стену от потолка до пола, и вновь почувствовала желание достать распятие из шкафа.

И столь острым было это желание, что она уже было встала с постели, однако тут же остановилась и снова заглянула в зеркала. Ей показалось, что ее отражение зажило вдруг собственной жизнью, и она услышала, как оно промолвило ей:

– Не делай этого! Ты уничтожишь всех!

Когда Джордж вернулся в спальню, Кэти уже спала. Она поправил ее одеяло, подошел к тумбочке и вынул Библию из ящика, затем выключил свой ночник и вышел из комнаты.

Он вернулся в гостиную, сел в свое кресло, открыл Библию и начал читать с самого начала, с Книги Бытия. В этой первой книге откровений Господних он нашел строки, которые побудили его подумать о собственных невзгодах: «И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей»[31].

Джордж вздрогнул. «Змей – это Дьявол», – подумал он. Затем он почувствовал, как горячий порыв воздуха ударил ему в лицо, и он поневоле отвернулся от книги. Пламя камина жадно потянулось к нему.

Джордж подскочил с кресла и отпрянул назад. Огонь, догоравший в камине, снова ожил, и пламя заполнило весь очаг. Джордж ощутил жгучий жар, а затем невидимый ледяной палец коснулся его спины, и он замер на месте.

Через несколько секунд он обернулся. Вокруг ничего не было, но он явно почувствовал, как нечто движется рядом. Вдруг он увидел это нечто: холодный туман клубами стелился по коридору, спускался вниз по лестнице.

Крепко сжимая Библию, Джордж бегом по ступенькам поднялся в спальню. Пока он бежал, холод сковывал его тело. Он остановился в дверях спальни. В комнате было тепло. И вновь из ниоткуда его коснулись ледяные пальцы. Джордж побежал к комнате Мисси и распахнул дверь. Окна были широко открыты, потоки морозного воздуха свободно заполняли все пространство.

Джордж вытащил дочь из постели. Он почувствовал, как дрожит ее холодеющее тельце. Выбежав из комнаты, он бросился в супружескую спальню и положил Мисси под одеяло. Кэти проснулась.

– Согрей ее, – закричал Джордж, – или она замерзнет до смерти!

Кэти, не колеблясь, накрыла девочку собственным телом. Джордж побежал на третий этаж.

Он обнаружил, что окна в спальне Дэнни и Криса также широко раскрыты. Мальчики спали, накрывшись одеялами с головой. Он взял обоих на руки и, покачиваясь из стороны в сторону, понес их вниз в супружескую спальню. Зубы Дэнни и Криса стучали от холода. Джордж бросил их на постель и тут же забрался под одеяло вместе с ними, накрыв мальчишек собой.

Все пятеро Лютцев были в одной кровати, трое детишек медленно отогревались, родители усердно растирали им ручки и ножки. Потребовалось без малого полчаса, чтобы температура тела у детей пришла в норму. Только после этого Джордж осознал, что все это время не выпускал Библию из рук. Вспомнив, что его предупреждали, он не на шутку испугался и бросил Библию на пол.

В субботу, 10 января 1976 года, утром матери Кэти, Джоан, позвонили из дома, в котором жила ее дочь. Разговор был быстрым, безумным, из ряда вон выходящим.

– Мама, ты мне нужна, немедленно, прямо сейчас!

Миссис Коннерс попыталась расспросить дочь по телефону, что случилось, но та ответила, что словами это объяснить невозможно, что мать должна все увидеть собственными глазами. Послушавшись, миссис Коннерс вызвала такси и отправилась из Уэст-Бабилона в Амитивилль.

Джордж встретил тещу и торопливо повел ее наверх в спальню к Кэти. Потом, спустившись вниз, он велел Дэнни, Крису и Мисси заканчивать завтрак.

Дети были необычайно послушными и покорно подчинялись отцу во всем. Он вышел из кухни, чтобы присоединиться к женщинам, остававшимся все это время наверху.

Судя по тому, с каким аппетитом ели малыши, они явно оправились после лютого холода, который им пришлось пережить минувшей ночью.

Когда Джордж вошел в спальню, теща осматривала Кэти, лежавшую в постели в распахнутом халате. Кэти наблюдала за тем, как миссис Коннерс двигает пальцем вдоль уродливых красных рубцов, начинавшихся чуть выше лобковой линии волос и простиравшихся до нижней части груди. Полосы были такими красными, словно их выжгли горячей кочергой, проведя ею прямо по телу Кэти.

– Ой! – вздрогнув, воскликнула мать Кэти, отдергивая палец от одного из рубцов на животе Кэти. – Я обожглась!

– Я же говорила тебе, мамочка, будь осторожнее! – закричала Кэти. – С Джорджем случилось то же самое!

Мать Кэти с недоверием взглянула на Джорджа. Он утвердительно кивнул.

– Я попытался смазать их холодными сливками, – сказал он, – но даже это не помогло. Теперь прикоснуться к ней можно только в перчатках.

– Вы звонили доктору?

– Нет, мама, – ответила Кэти.

– Да не хотела она никаких докторов, – вмешался в разговор Джордж. – Она просила позвать вас.

– Болит, милая? – спросила миссис Коннерс.

Испуганная Кэти начала плакать.