Ужасы: Последний пир Арлекина

Если продолжить движение на север, можно будет увидеть, что, по мере того как дома уменьшаются в размерах, расстояние между ними увеличивается. За этими домами — уже без ворот и гаражей — мелькает ровное серовато-голубое полотно озера. Воздух бесплатен. Это и есть свобода — дышать свежим воздухом с озера. Свободные люди могут придумать любой образ, представить себя повелителями целого мира, который шествует легкой походкой… Стол накрыт льняной скатертью и сервирован фарфором, хрусталем и серебром. Во время обеда слуги снуют от одного гостя к другому с подносами, полными яств. Идет неспешный разговор свободных и образованных людей, без предрассудков и навязанных убеждений, об идеях консервативного толка. Все осуждают и не признают насилие.

Далее на север лежат пригороды; они неинтересны.

Если от Мемориала жертвам войны двинуться на юг, скоро можно будет пересечь виадук. Внизу — долина; лучше всего она просматривается зимой. Весь город приветствует зиму, ибо все общественные здания — настоящие крепости из серого камня. В те дни, когда температура падает ниже нуля и старый серый снег, нанесенный прежними бурями, кружится на проспектах, они будто сливаются со свинцовым небом и становятся призрачно-угрюмыми. Именно такими они и были задуманы. Долина называется… Долиной.

Красные языки пламени пляшут на вершинах колонн, и дым валит из фабричных труб. Деревья кажутся черными. Зимой фабричный дым становится плотным, как темно-серый ледник, и висит в сумрачном воздухе вопреки законам тяготения наподобие крыльев — светлых, воздушно-серых на кончиках и незаметно переходящих в черную смоль там, где эти огромные замороженные ледники и дирижабли присоединялись бы к телу в плечах. Тела грандиозных птиц, украшенных зловещими крыльями, можно лишь представить…

В былые времена, когда еще существовали частные зоопарки, в Долине разводили волков. Тогда они пользовались большим спросом. Теперь волчьи ранчо полностью вытеснили фабрики, сурового вида таверны, принадлежащие вышедшим на пенсию мастерам цехов, ветки местной железной дороги и узкие улочки, вдоль которых тянутся шаткие каркасные дома и обувные мастерские. Большинство старых волкозаводчиков были поляками. И хотя их лачуги, поросшие травой дворы и огороженные колючей проволокой вольеры для тренировок исчезли, остается, по крайней мере, одно воспоминание об их существовании — уличные знаки в Долине на польском языке. Туристам советуют обходить Долину и довольствоваться видовыми фотографиями с виадука. Наиболее отважных приезжих — тех, кто ищет острых ощущений, — сопровождают в таверны бывших мастеров, прежде всего — в старейшие, такие как «Ржавый гвоздь» и «Коловорот», где деревянные полы так размягчились от бесконечного мытья и отскребывания, что доски стали напоминать шкуры длинных тощих гладкошерстных животных. Смельчаков просят одеваться неброско и не брать с собой значительные суммы наличными. Владение разговорным польским языком будет весьма уместно.

Еще немного на юг, и глазам путешественника явится польский округ, где также обитают небольшие группы эстонцев и литовцев. Существует мнение, что этот квартал — один из центральных — увы, приходит в упадок. И все же преобладает традиционное отношение к нему как к сердцу города; уже более сотни лет. Здесь гости могут свободно прогуливаться между рынками и уличными ярмарками, созерцая хорошо одетых детей, гоняющих обручи; почтенных старцев в высоких меховых шапках и с длинными бородами; женщин, которые собираются вокруг многочисленных общественных водяных насосов. Сосиски и фаршированную капусту, которые продаются в продуктовых ларьках, можно есть без последствий, а местное пиво известно своей непревзойденной чистотой и вкусом. Насилие в этом районе имеет исключительно бытовой характер, поэтому туристы могут спокойно вступать в политические дискуссии, отдающие тоской по прошлому.

В конце января — начале февраля «южная сторона» демонстрирует себя во всей красе: молодежь одета в многослойные тяжелые шерстяные одежды с узорами из оленей или снежинок; женщины среднего возраста соперничают в толщине, мрачности и неуклюжести верхней одежды и в суровости традиционного головного платка, известного как «бабушкин». В конце зимы опрятность и склонность к порядку, характерные для этих ярких людей, можно наблюдать во всей красе. Бородатый отец семейства расчищает метлой и лопатой не только свой безукоризненный участок тротуара (дома расположены так близко друг к другу, что до самого последнего времени телефонную связь здесь рассматривали как нечто лишнее), но и крошечный газон перед домом со статуей Девы Марии, рождественскими яслями и декоративными безделушками (эльфами, троллями, письмоносцами и т. д.). Иногда местные жители приглашают гостя осмотреть свой дом, чтобы продемонстрировать безупречное состояние кухни с совершенно черной дровяной печью и начищенными до блеска декоративными изразцами, могут даже предложить стопочку персиковой или сливовой наливки собственного изготовления.