— Ну, — осторожно возразил он, — никогда ведь не знаешь. Может, меня попросят сыграть.
Она помолчала немного, но все же улыбнулась в ответ, и если глаза ее и были немного яснее обычного, слез в них, по крайней мере, он не увидел.
— Ну да, — насмешливо согласилась она. — И к тому времени ты уже так наберешься пива, что ни одной ноты верно не возьмешь.
— А потом упаду со сцены, — согласился он, — подтвердив тем самым все, что обо мне говорят.
— На такое следовало бы продавать билеты заранее.
Они спустились по лестнице — Ривас при этом пообещал себе, что через неделю будет перепрыгивать через две ступеньки, а завтра же перестанет цепляться за перила, — и двинулись в направлении Спинка.
Она покосилась на него.
— Ты собираешься оставить бороду?
Ривас ощупал заросший подбородок.
— До конца осады, пожалуй, да. Некоторое время всем будет жаль переводить горячую воду и острые лезвия на ерунду.
— Пожалуй, старине Джо Монтекрузу можно позавидовать, — заметила Барбара.
Ривас рассмеялся в ответ.
— Тоже верно. Некоторое время лысые мутанты будут иметь самую аристократическую внешность в городе. Уверен, Ури это послужит утешением.
— Как думаешь, долго продлится осада?
— Не знаю. Ребята из Сан-Берду ставят на быструю победу, так как даже снабжения толком не организовали. Если честно, я думаю, они рехнулись.
Пройдя несколько кварталов, они свернули на бульвар Шерстяной Рубахи, и впереди замаячило заведение Спинка. Ривас вгляделся вперед сквозь колышущееся марево.
— У них там окно разбито, — сказал он. — Нет, два окна! Господи. — Он сделал попытку идти быстрее. — Они ведь не могли еще подступить к самым стенам, правда? С катапультой?
— Не знаю, — отозвалась Барбара, явно сдерживаясь, чтобы не обогнать его. — А они могут?
— Нет, нет, — заверил ее Ривас, успокаиваясь. — Мы бы услышали колокола. Как только сан-бердусское войско покажется на горизонте, все колокола в городе будут трезвонить как сумасшедшие. Нет, это, должно быть, какая-то местная потасовка.
Добравшись до ресторана, они увидели, что поперек двери приколочена длинная доска. Человек, которого Ривас никогда прежде не видел, стоял, прислонившись к стене, и при их приближении мотнул головой.
— Извините, ребята, — сказал он. — Закрыто на ремонт.
— Я здесь… — начал было Ривас и осекся. — Я здесь работал.
— Извините. Там, внутри, такой разгром.
— Ох, черт, — буркнул Ривас, шагнув вперед и взявшись руками за доску. Внутри кто-то размеренно, не спеша подметал пол. — Моджо! Эй, Моджо, это я, Грег. Скажи этому парню, пусть нас пропустит!
Шорох от швабры стих, и через пару секунд в дверях появился Моджо.
— Привет, Грег. Конечно. Тони, они могут войти. Что ты на это скажешь, а, Грег?
Ривас и Барбара поднырнули под доску и огляделись по сторонам в полумраке. Стулья валялись перевернутые, под ногами хрустело битое стекло, а на полу у сцены громоздилось бесформенное месиво из щепок и струн, в котором Ривас не сразу, но узнал бывший пеликан.
— Что здесь все-таки случилось, черт подери? — спросил он.
— Одним леди не понравилась наша музыка, — объяснил Моджо.
Ривас и Барбара обменялись тревожными взглядами.
— Что ты хочешь этим сказать? — быстро спросил Ривас.
— Ну, это были… Постой, ты ведь жил в Венеции, Грег, может, ты видел таких. Один парень сказал, в Венеции таких уже давно пруд пруди. Эти приперлись сюда утром и, такая уж непруха, поспели в ворота как раз перед тем, как их навовсе закрыли. Они все совсем сбрендившие и грязные, и глаза у них дикие, и они маршируют, словно сам Господь Бог построил их и приказал идти вот так, и они мочат всех, кто им не понравится. Новому пеликанисту вон несколько зубов выбили.
— Во-во! — обрадовался Моджо. — Аккурат так тот парень их и назвал. Он еще сказал, они терпеть не могут музыки.
— Не то слово. Как они выглядят? Путешествие из Венеции, должно быть, здорово их вымотало? — Ривас вдруг ощутил себя еще слабее.
— Ну, оно, конечно, они все были пыльные, волосы что грязная метла, но Богом клянусь, энергии у них хоть отбавляй! Одна там была, такая узколицая, вся болезненная такая на вид, — так она голыми руками изломала Джеффов пеликан на мелкие кусочки, а сама при этом улыбалась как сытая кошка.
Ривас дотронулся до своего свинцового медальона.
— В какую сторону они пошли отсюда?
— На север. Кстати, Грег, как раз в твою сторону. Как вы сюда шли?
— Прямо по Флауэр, а потом на запад по Шерстяному.
— Ну, тогда вы, должно быть, разошлись с ними в паре кварталов. Они-то по Большому пошли. Блин, надеюсь, никогда больше таких не увижу. Вот только скажи, уж не пришли ли они сюда насовсем… ну, как, помнишь, те большие муравьи, что появились с десяток лет назад, так мы их по сию пору вывести не можем, а?
Ривас выглянул через разбитое окно на улицу. В подворотне через дорогу от Спинка дремала собака. Пара ребятишек прогромыхала мимо на самодельных деревянных велосипедах, и поднятая ими пыль повисла в воздухе почти без движения.