Узник опала

- Это я должен извиниться, мадемуазель. С моей стороны было бестактно сообщить столь резко о том, что одна из двух ваших лучших подруг лежит в морге, мертвая и изувеченная, а другая исчезла.

Мистеру Рикардо казалось, что Ано повторяет ошибку, за которую просил прощения.

- Вы говорите о двух моих лучших подругах,- поколебавшись, отозвалась Дайана.- Но в таком серьезном деле необходимо соблюдать точность. Это может показаться бессердечным, но признаюсь: когда ваш помощник сообщил мне, что мертвой девушкой оказалась Эвелин Девениш, я испытала колоссальное облегчение. Ибо Джойс в самом деле одна из моих ближайших подруг.

- Кто может винить вас, мадемуазель?- мягко произнес Ано.- В конце концов, мы все люди.

- Ваш помощник мосье...

- Моро,- подсказал Ано.

- ...мосье Моро также передал, что вы хотите меня видеть. Почему бы вам не сесть? И вам, конечно, тоже, мистер Рикардо?- Дайана впервые обратилась к нему, и, хотя ее губы улыбались, взгляд был твердым как сталь.

- Если я не помешаю,- смущенно ответил Рикардо.

Враждебность девушки не вызывала сомнений. Она поставила его на место, как надоедливого мальчишку, цепляющегося за брюки знаменитого детектива и сующего нос в дела, слишком важные для столь незначительной персоны.

- Это мосье Ано должен судить, кто мешает, а кто нет,- холодно ответила Дайана.

Ано пришел на выручку незадачливому другу.

- Мистер Рикардо уже неоднократно смог принести немалую пользу сегодня утром,- заметил он с мягким упреком, на который Дайана Тэсборо никак не прореагировала.

Двое мужчин придвинули пару железных садовых стульев к скамейке девушки и сели.

- Насколько я понимаю, мадемуазель,- начал Ано,- молодая мадам Девениш не являлась вашим близким другом, но была вашей гостьей, поэтому вы должны что-то знать о ее прошлом.

- Разумеется,- кивнула Дайана. С минуту она молча смотрела на детектива, игнорируя мистера Рикардо, словно его не существовало вовсе.Последние годы жизнь Эвелин была нелегкой. Потому я и пригласила ее погостить в Сювлаке. Она дочь Денниса Блэкетта - богатого финансиста, который умел быть хорошим другом и беспощадным врагом. Не думаю, что у Эвелин с самого начата было много шансов.

- Отец не любил ее?- спросил Ано.

- Напротив, обожал. Мать Эвелин умерла, когда ей было шесть или семь лет, она была единственным ребенком и росла среди гувернанток и слуг, которым приходилось выполнять все ее капризы под угрозой лишиться работы. Деннис Блэкетт сделал из Эвелин идола. Он назвал ее именем яхту, корову-рекордсменку, выведенную им орхидею, и она даже ребенком председательствовала за столом. Отец прямо в лицо ей превозносил до небес ее красоту и ум. В этом обожании было нечто фантастическое - даже ненормальное. Деннис Блэкетт, этот безжалостный бизнесмен, общаясь с дочерью, терял голову. Приведу вам пример, который видела сама, когда гостила у них...Дайана неожиданно оборвала фразу.- Но вы, конечно, хотите услышать о ее браке, а не об этих мелочах.

- О браке - в свое время,- отозвался Ано.- Но сначала об этих деталях. Вы называете их мелочами, мадемуазель, а я нет. Ибо такие мелочи формируют характер. Мы не сможем докопаться до сути этого таинственного дела, если не узнаем о людях, которые в нем замешаны,- о том, что сделало их такими, какими они стали.

Рикардо редко видел детектива таким настойчивым, как в этот момент. Ано сидел, опираясь локтями на колени; его массивная фигура была напряжена.

- Пожалуйста, продолжайте.

Дайана кивнула и возобновила повествование.

- У Денниса Блэкетта был большой дом в Морвене на острове Малл {Малл один из Внутренних Гебридских островов у западного побережья Шотландии}, на берегу пролива. Там имелась высокая спиральная лестница с узкими ступеньками из темного лакированного дуба. Его причудой... нет, причуда - это мягко сказано... его страстью было смотреть, как Эвелин, одетая в нарядное платье, изящно спускается по этой лестнице, и поправлять ее, словно учитель танцев, когда она делала неуклюжий шаг, отправляя назад на площадку, чтобы начать все заново. Конечно, Эвелин являла собой привлекательное зрелище - изящная, молодая и свежая, в сверкающем платье на темном фоне,- но мне от всего этого становилось не по себе. Это выглядело... неестественно. Вы меня понимаете?

- Да,- ответил Ано.