Узники смерти

— Чем больше я об этом думаю, — продолжал Зотов, — тем сильнее уверен, что убийцей может быть только одиночка. В этом случае остается один Мизин. Днем он, естественно, не мог проделывать свои штучки, так как об этом сразу доложили бы мне Черков или Куданова. На Зоне каждый следит друг за другом и о малейшем подозрении или, не дай Бог, нарушении, же доносят в Особый отдел. Поэтому профессор вынужден был выбрать ночь, но не учел двух случайностей — лейтенанта, который поперся к своему другу, что не входит ни в какие рамки и Черкова со своими бредовыми идеями обеспечившими алиби не только ему, но и Кудановой.

— И третье, — вставил полковник. — Отмену ночных опытов.

— Точно. А теперь я скажу тебе еще одну любопытную вещь. Как ты знаешь, лаборатория днем и ночью охраняется как в "центральной", так и на заводе и радиоточке. Чтобы проникнуть в бункер и воспользоваться личным кодом, необходимо сначала пройти охрану. Офицеры же в один голос утверждают, что в ту ночь никто не входил.

— А может, они у тебя спали?

— Не думаю, но даже если и так, двери-то открываются изнутри. Чтобы попасть в вестибюль, необходимо разбудить дежурных. Дверь же не вскрывалась — я проверил. Я сейчас прорабатываю вариант с выходом в шахту для спецотходов. Мизин либо нашел способ блокировать сигнализацию шахты, либо влез в операционную систему и изменил время открытия и закрытия дверей. Если ты помнишь, работа шахты строго регламентирована по времени.

— Когда ты проводил спецмероприятия по профилактике системы?

— По инструкции, в начале квартала. Кроме того, мои техники сейчас носятся по всей лаборатории — просматривают и прослушивают каждый сантиметр кабельных линий, электронной защиты и вообще все сети.

— Смотри, Зотов, документация у тебя должна быть в полном порядке, чтобы комар носа не подточил.

Майор тяжело вздохнул.

— Кстати, — спохватился полковник. — Мизина потрошили? Я имею в виду обыск.

— Конечно. Пока на работе — у него дома, а ночью в лаборатории. Безрезультатно.

— А может взять его? Одна ампула — и он мать родную заложит. Хотя без разрешения Москвы мы не можем этого сделать, а чтобы получить разрешение — нужны веские доводы. Замкнутый круг. Ты веришь в привидения?

— Так же как и ты.

— Тогда нам надо придумать что-то очень хитрое, чтобы этот мерзавец как-то себя выдал.

— А тут и выдумывать не надо. Все удачно складывается.

Полковник открыл было рот, чтобы выразить свое удивление, но телефонный звонок перебил его.

— Зотов слушает… Сейчас иду. Извини, Петр Александрович, служба. — произнес майор положив трубку. — Поговорим после. Перед ужином я к тебе зайду.

Полковник кивнул и налил себе еще стопку коньяка.

Когда Зотов появился на пункте связи, телеграмма из Москвы была уже расшифрована. Дмитрий Николаевич взял листок.

"Совершенно секретно. Начальнику Особого отдела в/ч 42127 С майору Зотову Д. Н.

ПРИКАЗЫВАЮ

Провести тщательное расследование убийства лейтенанта Макарина параллельно полковнику Саблину. О всех результатах докладывать мне лично. Посвящать в ход расследования полковника Саблина — на ваше усмотрение.

Генерал-майор Орлов В. С."

Дмитрий Николаевич еще раз пробежал глазами телеграмму и отдал для передачи в архив.

"Ничего не скажешь — вовремя! — думал он, возвращаясь к полковнику. — Еще немного и я бы раскрыл ему свой план. Дело закручивается не на шутку. Не попасть бы между двух огней. А то они там, сволочи, глотки друг другу грызут, а я окажусь крайним. Не нравятся мне все эти игры, ох, не нравятся!"

6

На Зоне старались жить дружно, одной семьей, как и на всех малочисленных закрытых объектах. Хотя, в некоторое смысле это было чисто внешнее благополучие, и обстановка выглядела очень хорошо лишь для стороннего глаза — то есть проверяющих.

Видно, так устроена жизнь, что как только появляются люди в количестве более двух — тут же начинается мышиная возня. В основном это касалось элиты. Простым же смертным нечего было делить, и жилось весьма неплохо. В тайны Мадридского двора посвящены были немногие. Но и те либо боялись открывать рот, зная, что сами, чего доброго, могут оказаться на месте подопытных, либо, до предела ожесточив сердце, не обращали ни на что внимание, удобно спрятавшись под маски беспристрастных ученых, считающих, что науки грязи не существует. Кое-кто действительно верил, что это необходимо для обороны нашей страны, нужно советским людям, но таких было меньшинство. К жесткости и смерти тоже можно привыкнуть, особенно если они преподносятся как необходимое для достижения благих целей, да к тому же подслащиваются материально.