Узники смерти

— Вас, конечно же, интересуют исчезнувшие экземпляры, — продолжал профессор. — Дело в том, что они оказались испорченными. Теперь я понимаю, кто это сделал, вложив программу-паразит. Куданова хотела, чтобы я забраковал партию и как бросовый материал отдал ей для опытов. Она тут же с помощью собственного ключа вывела из них вирус и вложила свою программу. Что она из себя представляет — остается лишь догадываться.

Зотов почти согласился с выводами профессора, кроме одного: Куданова испортила партию не для того, чтобы зомби отдали ей, а потому что эта партия должна была пройти зондирование у Бортник. И программу свою Куданова вложила в экземпляры еще тогда, когда они находились у Мизина. А иначе игра не стоила свеч. Но свои выводы он оставил при себе.

— Это случайно не та группа экземпляров, которых мы готовили за несколько дней до смерти Макарина? — спросил он профессора.

— Именно та. Она создавалась из специально отобранных и подготовленных заключенных-головорезов.

— Черт возьми, этих ребят трудно будет взять.

Мизин самодовольно улыбнулся,

— Если Куданова действовала по моей методике, то это практически невозможно.

— Исчезновение экземпляров обнаружилось бы при первой же проверке. Что Куданова предпринимала против этого?

Мизин хмыкнул, покачав головой:

— Я так же, как и вы, первым делом запросил компьютер, и когда он выдал мне, что данных нет, я просмотрел приходный и расходный ордер. Оказалось, что за день до своей болезни Куданова отправила в могильник семь ПОДОПЫТНЫХ — пять мужчин и двух женщин. Пакеты с покойниками никто, естественно, не проверял, ну а когда их распылили, то и подавно что-либо искать бесполезно. Из семи покойников, в действительности, отправилась на тот свет только одна женщина, которую Куданова бросила в кислоту вместо себя. Конечно, Вера Александровна рисковала, ведь могильщики могли проверить пакеты, или вы после ее смерти решили бы вдруг провести инвентаризацию. Но на данном этапе операции ей повезло, и если б не случайная встреча в коридоре с офицерами охраны — все было бы шито-крыто.

— Вы думаете, встреча была случайной?

Мизин улыбнулся:

— В таком случае это делает вам честь.

— Еще один вопрос. Вы просмотрели какую программу вложил Черков в Елену Николаевну?

— Конечно, полчаса назад, как вы приказали. Это было детище профессора. Он решил не стирать у Лены память, ибо как такового "стирания" не существует, а проверить свою новую разработку. К тому же частичная потеря памяти вызвала бы большее подозрение нежели полное "одурачивание". Вы как никто другой в курсе, что на Зоне подобные вещи иногда происходят с научным персоналом. Пока они носили временный характер, но где гарантия, что в один прекрасных день мы тут все не сойдем с ума окончательно?.. Программа же Черкова состояла из двух частей продолжительностью по пять минут каждая. Но эти минуты должны были показаться Бортник вечностью. Лена успела принять только первую часть, поэтому и осталась в здравом уме. Кроме того, профессор допустил ошибку. Чтобы Лена не умерла во время сеанса, он ввел в нее дозу "Ягуара". Благодаря наркотику не только тело, но и мозг оказались более стойкими. Я думаю, мы сможем вытащить Елену Николаевну из этого состояния. Хотя еще неизвестно, чем все это для нее обернется.

—> Вы меня пугаете.

— Нет, предупреждаю, чтобы вы были готовы ко всему. — Мизин печально вздохнул и помедлив добавил. — Ведь вы ее любите.

— Лену можно вылечить с помощью нашей аппаратуры?

— Только на нашей и можно. Мы постараемся стереть из ее сознания программу Черкова.

"Стереть память, — задумался Зотов. — Но тогда может ликвидироваться и последний эпизод — попытка убийства. А это значит, Лена перестанет быть свидетельницей. Черт с ним, с этим Саблиным. Главное вылечить Лену. Эх, жаль, что не успел записать ее показания на магнитофон и составить протокол."

— Вы думаете это поможет? — подозрительно спросил майор.

— Надеюсь. Чем меньше знаешь — тем легче жить. Но вас она помнить будет. — Мизин истолковал подозрительность Зотова по своему.

— И тем не менее, я прошу вас стереть только программу Черкова.

— Я понял, но гарантировать четкий предел не могу.

— А можно отложить операцию до того момента, когда Елена Николаевна придет в себя?

— Очень рискованно для ее психики. Может не выдержать.

Майор задумчиво покачал головой.

— Хорошо, профессор, делайте как считаете нужным.

24