Узники смерти

— Как обычно, — дежурно ответил советник.

На этом вступительная часть закончилась. Николай Александрович внимательно посмотрел на Акулова и произнес:

— Есть вопросы на которые в самое ближайшее время я должен получить подробные и точные ответы…

Акулов улыбнулся. Он знал, что сделает из Мякишева "главного советника" при "главном вершителе", и тот станет претворять в жизнь новые идеи партии, то есть то, что будет нашептывать ему через своего шефа он — Акулов-Харингтон. Именно он будет и Вершителем и Советником. Ведь главный не тот, кто стоит на трибуне, а тот, кто за кулисами держит тоненькие невидимые и крепкие ниточки. И ниточки эти будут в руках Акулова. Они уже появляются…

2

Выйдя из управления, Саблин сел в ожидавшую его машину. Черная "Волга", как ошпаренная, вылетела на проспект и понеслась к Олимпийскому комплексу.

Бассейн был почти пуст, не считая двух одиноко плавающих мужчин. Проплыв пару километров, полковник понежился в сауне, помылся в душе и напоследок решил заглянуть в туалет. Оглядевшись, он закрылся в кабинке, встал на унитаз и, дотянувшись до сливного бачка, запустил туда руку. Саблин знал, что искать, так как почти сразу нащупал подвешенную на спусковой крючок капсулу. Положив ее в плавки, Петр Александрович, как ни в чем не бывало, направился в раздевалку.

Прошло две недели, как он вернулся из Зоны. Первое время он заметно нервничал, хотя и вывернул происшедшее на объекте в свою пользу, уничтожив Зотова в глазах начальства морально, а может, чем черт не шутит, уже и физически. Для полковника вся эта история закончилась благополучно, и он приступил к своим обязанностям, которые пришлось отложить из-за командировки.

В два часа дня Саблин решил пообедать в одном из уютных ресторанчиков на окраине Москвы.

Войдя в полутемный зал, он сразу же увидел нужного ему человека. Это был рослый узбек с хищным взглядом, сверкающим из-под густых нависших бровей.

— Здравствуй, Ахмет, — произнес полковник, присаживаясь за столик.

— Здравствуй, дорогой Петр Александрович. Присоединяйся, пожалуйста, к моей скромной трапезе. Ахмет всегда рад хорошему гостю.

Они улыбнулись, сверля друг друга глазами.

— Как дела у уважаемого Исламбека? — спросил полковник без всяких предисловий.

— Жизнь, как тельняшка, а в этом году особенно. Но сначала выпей, закуси, а разговор никуда не убежит.

— Некогда, Ахмет, дела.

— У всех дела, но я же сижу, как видишь.

Узбек разлил по рюмкам коньяк и жестом предложил Петру Александровичу составить компанию.

— Пей, дорогой. Я тебе уже заказал свой любимый плов.

Он оскалился и опрокинул в рот рюмку. Затем, проглотив целую луковицу, Ахмет перегнулся через стол к Петру Александровичу и, дыхнув отрыжкой, произнес:

— Исламбек Теймуразович шлет тебе большой привет. Он желает тебе здоровья и надеется, что твои пожелания будут такими же искренними. Он ознакомился с твоей просьбой.

— Что он хочет взамен?

— Совсем пустяк — дружбу.

О чем они говорили дальше, пока остается тайной…

В конце рабочего дня Саблин и его подчиненный капитан Рогозин вышли из Управления.

— Ты на машине? — спросил капитан, скидывая пиджак и ослабляя галстук.

— Сломалась. Так что придется париться в метро.

Капитан был здоровым детиной под два метра ростом. Лошадиная лицо и выпуклые, как у жабы, глаза делали его похожим на дебила, но под этой наружностью скрывалась умная и хитрая натура. Рогозин был темной лошадкой. Саблин его терпеть не мог и в душе желал ему всяческих напастей. Впрочем это желание было обоюдным, и товарищей по службе соединяли лишь общие делишки. Они часто выручали друг друга "совершенно бескорыстно", что не мешало собирать друг на друга компромат. Саблин знал, что капитан является глазами и ушами генерала Быкова.

— Хозяин велел передать, что с завтрашнего дня ты поступаешь в распоряжение Исламбека, — безо всякого выражения произнес Саблин, но в его глазах промелькнула усмешка.

— Значит, он согласился с нашим предложением?

— Формально да. Но этот узкоглазый способен выкинуть все что угодно. Будь с ним осторожен, хотя не мне тебя учить.

Рогозин оскалил лошадиные зубы. Ему не впервой было выступать в роли наблюдателя, посредника, советника, но больше всего он преуспел в роли профессионального убийцы.

— Исламбек долго пробудет в Москве?

Саблин пожал плечами:

— Это его дело. Спроси сам.

Мужчины пошли в метро и затерялись в людском потоке.

Исламбек в это время пил чай в своем загородном поместье и думал над предложением Саблина. В ном мире он занимал далеко не последнее место. Теймуразович был истинным сыном своего народа и почитал Коран, однако страсть к наживе была сильнее.