Узор судьбы

Заехав домой, исцелился и набрался сил, потом опять был спортзал, и, когда уже собирался в карьер, зазвонил телефон — курьер доставил посылку. Договорился встретиться с ним прямо сейчас — мне как раз по пути, и вскоре, расписавшись, получил пакет. Открыв, нашел внутри набор разных анаболиков, про которые уже и забыть успел. В принципе они мне уже были не нужны, так как зелья прекрасно справлялись с восстановлением организма, но раз уже оплачено, то почему бы и не попробовать; ведь, во-первых, здоровье мне теперь беречь ни к чему, а во-вторых, всегда могу его и подправить, если что; красных зелий еще оставалось немало. Поэтому, начав с рекомендованной минимальной дозы, проглотил одну таблетку.

Вечером, когда вернулся из карьера и уже собирался спать, в дверь постучали. Кроме Семена, там никого не могло быть, а возможный убийца стучаться бы не стал.

— Входи, Семен, — пригласил я.

Он вошел и как-то замялся.

— Что хотел-то? — поторопил я его.

— Ну… вы вот с лицом, потом машина эта… — как-то нескладно начал он, почему-то вновь называя меня на «вы», — да еще и в карьере вот… я подсмотрел… Вы маг? — наконец решился спросить.

— Нет, я только учусь, — ответил как есть.

— Правда? — удивился Семен, явно сбитый с толку моим нежеланием отпираться.

— Ну ты и сам наверняка в карьере видел.

— А можно и мне тоже? Ну, научиться? — смущенно спросил он.

А ведь интересно, сможет ли он тоже колдовать или нет? Нужны какие-то особые способности или для магии достаточно иметь только запас маны? Как-то я об этом не задумывался. Но почему бы и не попробовать, раз есть доброволец? Крысы остались живы, я тоже, так что вряд ли ему грозит какая-то опасность. Вот только зелья все же светить не буду.

— Не знаю, — честно ответил я, — но мы можем сейчас попробовать узнать. Согласен? — спросил я.

Тот согласно кивнул:

— И что мне делать?

— Пошли, — скомандовал я.

На кухне сказал ему:

— Так, ты сиди здесь и жди, а я сейчас все подготовлю и вернусь.

Прихватив с собой бокал, вернулся в комнату и налил в него маны средней насыщенности на один хороший глоток — этого должно хватить наверняка. Вернувшись, подал ему бокал:

— Пей.

Семен, принюхавшись, залпом опрокинул в себя зелье.

— Чувствуешь? — через несколько секунд поинтересовался я.

— Что?

— Чувство, будто у тебя появилось то, чего никогда не было, но должно было быть, — туманно описал я собственные недавние ощущения.

Он прислушался к себе:

— Нет… ничего такого.

— Вообще ничего необычного? Может, что-то другое?

Он опять замер на несколько секунд.

— Нет, вообще ничего.

— Ну а попробуй ложку вот поднять в воздух, — и положил в центр кухонного стола легкую алюминиевую чайную ложку.

— Как поднять?

— Ну, сконцентрируйся на ней, представь, что она взлетает, вообрази это все и мысленно как бы выплесни из себя… — Черт, он же не чувствует ничего внутри себя. — В общем, попробуй разные варианты.

Несколько минут мы с ним пытались пусть не поднять, но хотя бы на миллиметр сдвинуть эту ложку, но все попытки были тщетны и она продолжала неподвижно лежать на столе.

— Похоже, Семен, не стать тебе магом, — огорчил его.

Тот грустно сник, а через несколько секунд произнес просительным голосом:

— А вы покажите что-нибудь, а?

Похоже, в нем жила тяга к волшебству и чудесам, прямо как у маленького ребенка. «Ну а почему бы и нет, — решил я, — порадую человека».

— Сейчас покажу, жди; и заодно еще кое-что испытаем.

Прихватив с собой чистый бокал, вернулся в комнату, глотнул немного маны, а в бокал налил совсем чуть-чуть зелья жизни — мне было интересно, подействует ли оно на обычного человека. А то ведь, как выяснилось, у меня все совсем не так. Хотя позже надо будет и с Максимом проверить действие маны, а то, может, это только Семен к ней невосприимчив.

Вернувшись на кухню, сказал ожидающему чудес охраннику:

— Порежь себе палец, только немного совсем.

Тот без раздумий чиркнул ножом по пальцу, и из небольшого пореза тут же засочилась кровь.

— Пей.

Он, опять принюхавшись, залпом выпил предложенное зелье и, не прошло и секунды, радостно сказал:

— А теперь — чувствую!

— Ты на рану смотри, — обратил его внимание.

Она прямо на глазах начала исчезать.

— Ух ты! — восторженно сказал он, широко открытыми глазами глядя на творившееся с ним волшебство.

Как только рана полностью исчезла, он, продолжая прислушиваться к чему-то происходившему в себе, спросил:

— А в боку почему чешется?

— Может, шрам был?

— Ну да, от аппендицита остался.

— Давай посмотрим, что с ним.

Он задрал рубашку и посмотрел на шрам:

— Смотрите, он меньше стал!

Не стал напоминать ему, что не знал прежний размер его шрама, поэтому не мог оценить изменений, а просто вместе с ним наблюдал, как рубец постепенно исчезает, будто растворяясь в чистой здоровой коже. Но постепенно этот процесс становился все медленнее, пока наконец не заглох окончательно, оставив после себя лишь небольшую отметину на коже в виде тонкой, едва различимой черточки.

— А еще покажете что-нибудь? — обратился он ко мне, когда стало ясно, что все окончательно прекратилось.

Мне пришла в голову одна идея.

— Ну, смотри.