Узоры из бисера кошмаров

За те несколько лет, что странноватая черноволосая особа, именовавшая себя Виолеттой, не появлялась в Борисовке, здесь ничего не изменилось – единственная улица, вдоль которой выстроились приземистые домики, все так же была пустынна, по ней, как и прежде, бродили ленивые куры, а воздух наполнял терпкий запах сосновой хвои. За крышами стоявших в конце улицы домов возникло легкое зеленое облачко – березовая роща, на самом деле являвшаяся деревенским кладбищем, где нашли последний приют многие жители Борисовки. Девушка немного замедлила шаг, свернув к маленькому домику, стоявшему на полпути между деревней и погостом. Приблизившись к штакетнику, она увидела женщину лет сорока, пропалывавшую аккуратные грядки. Виолетта даже зажмурилась на секунду – то, что происходило сейчас, ничем не отличалось от сцены, которую она наблюдала несколько лет назад. На работавшей в огороде женщине было то же самое выцветшее ситцевое платье, а пышные, неопределенного цвета волосы по-прежнему стягивала белая косынка. Казалось, будто не электричка, а машина времени перенесла Виолетту в Борисовку, вернув в тот самый летний день, когда она впервые встретила тетю Лару.

– Здравствуйте.

Женщина распрямилась, обернувшись на зов. В ее глубоко запавших глазах не было удивления – только спокойствие и мудрость. Чуть помедлив, хозяйка маленького деревенского домика направилась к калитке.

– Здравствуй, – произнесла она, отодвигая щеколду.

– Я… видите ли… – внезапно оробела Виолетта, встретившись взглядом с этой некогда красивой женщиной. – Вы меня, скорее всего, не узнали, и вообще…

– Узнала. И давно жду. Заходи в дом, сестра моя.

– Сестра?!

– У нас одна дорога. Те, кто избрали ее, – сестры.

Окончательно растерявшаяся Виолетта проследовала мимо идеальных огуречных грядок и вошла в дом тети Лары – странной женщины, которую все обитатели Борисовки считали настоящей деревенской ведьмой.

Лара и Виолетта неспешно вошли в дубовую рощу, с почтением остановились перед огромным деревом, словно прося у него разрешения находиться здесь. Это место ошеломляло, внушая трепет всякому, кто отважился вступить под сень вековых дубов. Даже взявшись за руки, Лара и ее спутница не смогли бы обхватить стоявшие на пригорке деревья-исполины, а выступившие из земли корни превосходили по толщине стволы обычных деревьев. Впрочем, помимо нескольких гигантских дубов с корявыми ветвями, похожими на простертые к небу руки, здесь встречались дубки помоложе – дети и внуки первых священных деревьев. Большинство обитателей близлежащих деревенек и дачных поселков знали об удивительной дубовой роще, но лишь немногим была известна ее подлинная история.

Все началось несколько тысячелетий назад на древней земле Британии, в те времена, когда там жили кельты, поклонявшиеся божествам, воплотившимся в могучих дубах. Жрецы кельтов – друиды были хранителями священных рощ и магических знаний, которые передавались ими из поколения в поколение. Время незаметно текло под кронами вековых дубрав, но ничто не могло оставаться неизменным вечно, и однажды на землю кельтов пришла война, а с ней и гонения на приверженцев старой веры. Смутные, недобрые времена растянулись надолго – гибли под топорами дубовые рощи, погибали пытавшиеся встать на защиту деревьев жрецы. Казалось, старой языческой вере пришел конец, но друидов разнесло по миру, как сухие дубовые листья, и каждый из них, покидая родную землю, уносил с собой самое дорогое – пригоршню желудей от священных дубов.

Женщина-друид, славившаяся своей мудростью и колдовским могуществом, волею судеб оказалась в бесконечно далеких от Британии землях, принадлежавших древним славянам. Она осталась здесь, посадила бесценные желуди и стала ждать возрождения зеленых богов. Саженцы росли, превращаясь в сильные деревья, поколения сменяли друг друга, а бессмертная хранительница дубравы все так же жила неподалеку от своих божеств, заботясь, защищая и оберегая их покой.

Сейчас жрицу-друида считали одинокой чудаковатой женщиной, занимавшейся целительством. Жители Борисовки порой называли ее ведьмой, но сами не верили этому. К тете Ларе приходили, чтобы заговорить зубную боль, а влюбленные девчонки мечтали выведать у нее секрет приворотного зелья – она не отказывала никому и никогда не брала плату за свою работу. Так текла жизнь – спокойно, неспешно, год за годом, десятилетие за десятилетием…

Женщина и девушка расположились на корне самого древнего дуба и какое-то время сидели молча, вслушиваясь в тихие несмолкаемые звуки леса. Впрочем, взвинченной, давно лишившейся душевного покоя Виолетте было не до медитации.

– Ни мама, ни друзья не знают, что я вернулась в свой родной город. Они думают, что я по-прежнему живу в Москве, а мои московские знакомые полагают, будто я загораю где-то на юге. Но это не так! Я все время бегу, бегу, заметаю следы, скрываюсь от погони. Мне пришлось сменить свои имена – и колдовское, и обычное, поменять имидж, нацепить на себя самые действенные талисманы и обереги, но все напрасно… Напрасно! Заклинания не помогают, воля слабеет, и я вновь бегу, бегу…