Узурпатор ниоткуда

Не меньше дюжины стволов автоматического оружия обстреливали нападавших. Взводный Балтазар, так и оставшийся по совместительству командиром БТР, дал команду механику-водителю проскочить как можно дальше вперед и встать под стену, в «мертвую зону». Бешеным скачком наш транспортер выскочил из-под удара орудий машины защитников города, а в этот момент по ней и ударили сразу три расчета РПГ. Реактивные гранаты попали в цель: одна разнесла два колеса, другая просто гвахнула на броне, зато третья уничтожила пушку и пулемет, взорвавшись под стволом орудия. Пока вражеский экипаж приходил в себя, наши начали действовать: поскольку через прицел ничего не было видно, а угол подъема орудия был невелик, шестерка солдат покинула машину через задний люк. Пригибаясь и прижимаясь к стене, бойцы подобрались к воротам и открыли ураганный огонь по тем, кто засел на стене.

А вражеский транспортер был еще жив. Из его щелей валил дым, но вдруг яркая оранжевая струя сорвалась с башни машины, на лету превращаясь в раскаленное облако. Два солдата с нечеловеческими воплями превратились в горящие факелы. Кто-то открыл огонь из люка над смотровой щелью, положив еще двоих. Но это были последние попытки огрызнуться: короткая очередь из станкового гранатомета АГС, известного среди русских солдат как «швейная машинка», и от экипажа БТР остались только трупы.

Тем временем и отважная шестерка расчистила путь через ворота. По всей видимости, в этот момент весь город уже стоял на ушах, гарнизон мчался на перехват вторгшихся наглецов, дворцовые гвардейцы занимали свои посты согласно табелю, а если в городе имелись ополченцы, то и они не должны были оставаться не у дел.

И надо было видеть растерянность экипажей БТР и расчетов зенитных орудий, которые пока что оставались не у дел, когда со стороны моря подошло странного вида судно, встало рядом с древним бастионом и принялось лупить трехдюймовыми снарядами по укреплениям, которые уже давно таковыми не являлись.

Мэр-президент совершил ошибку: решив, что боевой корабль представляет собой куда более грозную силу, чем вооруженные автоматами партизаны, он приказал поднять в воздух вертолет. На деле же «Гил» сейчас осуществлял психологическую атаку, причем одновременно провоцировал командование Рузданы. Провокация имела успех: пока на всех окраинах города завязывались позиционные бои, вертолет мог бы легко пройтись по всем местам прорыва и ударить по боевикам Жоама, но летчики поднялись над морем и пустили ракету по «Гилу». Как это ни печально, ракета попала в цель, поразив судно в борт чуть выше ватерлинии. Но больше вертолету не было суждено атаковать. Сидевший у зенитного орудия нигериец тоже выстрелил, и, скорее по причине везения, нежели своего мастерства, тоже удачно: ракетный снаряд разорвался в месте соединения хвоста вертолета с фюзеляжем.

Вертолет содрогнулся. От взрыва обшивка разошлась, обнажив несущие детали конструкции. Еще секунда — и алюминиевые балки лопнули, заставив хвост винтокрылой машины нелепо задраться вверх. Выписывая неровную нисходящую спираль, вертолет рухнул в океан. Не слишком далеко от берега, где было не настолько глубоко, чтобы вертолет камнем ушел в пучину, но и недостаточно мелко, чтобы удариться и взорваться либо развалиться на куски. Потому и все три члена экипажа остались живы в момент падения. Они благополучно выбрались из кабины и выплыли на поверхность. К вящей радости парочке тигровых акул.

Но и «Гил», получивший пробоину, стал игрушкой в руках стихии. Двигатели его замолчали, из машинного отделения повалил густой черный дым, а через дыру постепенно поступало все больше воды. И на помощь «Джерико» пока было трудно рассчитывать: транспортное судно оставалось в гавани, но на нем не было ни одного человека — все «северные», в основном, нигерийцы, сейчас бились с солдатами гарнизона и довольно успешно теснили их. Но едва они ступили на прилегающие к центру улицы, как им навстречу вышли не менее пятидесяти солдат гарнизона, да еще с прикрытием в виде второго бэтээра.

Пехотинцы прижались к каменным заборам, по которым щелкали пули. Треск очередей то и дело перемежался одиночными винтовочными выстрелами: иногда защитники города метали гранаты, которые своими осколками уже оставили навсегда замолчать трех парней, торгующих своей шкурой.

Чтобы прекратить бессмысленное избиение и попробовать прорваться вперед, взводный «тайсон» принял решение. Каким-то образом он сумел заставить гранатометчиков действовать более-менее согласованно, и по условному сигналу «северные» бросились в атаку.

Гранаты, ударившие по транспортеру, почти не причинили тому вреда, сорвав лишь шторки со смотровых щелей; зато некоторых солдат, прижавшихся к броне, разнесло буквально на части. Воспользовавшись кратковременной паникой в рядах рузданцев, «тайсон» сам взял гранатомет в руки и, обежав по короткой дуге скопление врагов, с опасного расстояния ударил по корме машины. Топливные баки на верхней стороне корпуса взорвались, разметав пламенные разливы во всех направлениях.