Узы крови

Второе окно выходит на мой участок. И я с удовольствием увидела в самом центре пейзажа свой частично разобранный «кролик».

— Мерси!

Я продолжала смотреть в окно. Лгать бесполезно, сказать правду значит нарваться на следующий вопрос, а я не хотела на него отвечать.

— Почему?

Он все равно его задал.

Я оглянулась через плечо, но Адам по-прежнему смотрел в окно. Я повернулась и оперлась бедром о подоконник. Он сам знает почему. Я видела это в его глазах, когда выходила из гаража. А если и не знает, что ж, я не собираюсь ему объяснять.

— Не знаю, — выдавила я наконец.

Он повернулся и посмотрел на меня, словно увидел неожиданную добычу. Его глаза по-прежнему были охотничьего желтого цвета. Я ошибалась. Лгать гораздо хуже, чем просто бесполезно.

— Нет, знаешь, — сказал он. — Почему?

Я потерла лицо.

— Послушай, я сегодня не в твоем весе для борьбы. Нельзя ли подождать, пока Уоррен будет вне опасности?

Он смотрел на меня, щуря янтарные глаза, но по крайней мере больше не допрашивал.

Отчаянно пытаясь сменить тему, я сказала:

— Репортер с тобой связался? Тот, насчет дочери?

Он закрыл глаза и сделал глубокий долгий вдох. А когда открыл, они снова были цвета шоколада.

— Да, и спасибо за то, что я не подозревал о его существовании. Ты не предупредила. Он-то считал, что ты мне звонила, и прошло немало времени, прежде чем я начал понимать, о чем речь.

— Так они приедут сюда?

Адам махнул рукой в сторону комнаты Уоррена.

— Когда тут бродит тот, кто может сделать такое с моим волком? Они должны были приехать. Мне пришлось позвонить и сказать, что сейчас это нежелательно. Но не знаю, к кому его направить. Нет ни одного Альфы, которому я доверил бы свою дочь, а та девочка еще моложе.

— Пошли его к Брану, — предложила я. — Бран говорит, что в свое время воспитал нескольких таких.

Адам бросил на меня воинственный взгляд.

— Ты доверишь Марроку ребенка?

— Мне он не причинил вреда, — ответила я. — А большинство Альф причинили бы.

Адам неожиданно улыбнулся.

— И это кое о чем говорит. А ты действительно разбила его «ламборгини» [34]о дерево?

— Я не про то, — горячо ответила я. — Большинство Альф просто убили бы навязанного им щенка койота.

Я через комнату пошла к двери. Остановилась.

— На самом деле это был «порше», — с достоинством сказала я. — И дорога была обледенелая. Если тебе рассказал об этом Сэмюэль, надеюсь, он упомянул, что именно он подбил меня взять машину. Пойду посмотрю, как Уоррен.

Когда я закрывала за собой Дверь, Адам неслышно смеялся.

Несколько часов спустя я одна отправилась домой. Сэмюэль остался на ночь, чтобы быть на месте, если что-то случится. Пока ничего особенного не произошло. Кайл тоже остался: я уверена, что потребовалось бы нечто большее, чем волчья стая, чтобы изгнать его оттуда.

Я ничего не могла сделать для Уоррена и Стефана. Или Бена. Почему людям, которые мне не безразличны, не нужно чинить машину? Я бы починила. И когда это я начала тревожиться о Бене? Он ублюдок.

Но щемящее ощущение в животе частично касалось и его. Черт побери! К дьяволу все это!

Дома меня ждали два телефонных сообщения. Одно от матери, второе от Гэбриэла. Я позвонила Гэбриэлу и сказала, что Уоррен тяжело ранен, но поправится. Говорить: с матерью я не могла. Говорить без слез. А я не буду плакать, пока точно не пойму, что произошло.

Я поужинала японской лапшой, скормив большую ее часть Медее. Кошка громко мурлыкала, вылизывая суп. Я вымыла посуду, пропылесосила квартиру. О моей жизни можно судить по тому, насколько чисто у меня дома. Когда я расстроена, я готовлю или прибираюсь. Есть я не могла, поэтому взялась за уборку.

Выключив пылесос, чтобы передвинуть диван, я поняла, что звонит телефон. Неужели опять что-то не так?

Я подняла трубку.

— Квартира Томпсон.

— Мерседес Томпсон, с вами желает говорить госпожа. — Вежливый женский голос, так говорят секретарши. Я посмотрела в окно и увидела, что солнце садится, купая гряду холмов Небесная Лошадь в ярко-оранжевом свете.

Все копившееся раздражение вернулось. Если бы госпожа Стефана послала всех своих подданных против колдуна, вместо того чтобы играть в мелочные игры, Уоррен сейчас не боролся бы за жизнь.

— Жаль, — неискренне сказала я. — Пожалуйста, передайте своей госпоже, что у нас нет никаких общих дел.

Я повесила трубку. Когда телефон зазвонил снова, я отключила звонок и сняла с дивана подушки, чтобы пропылесосить под ними.

Когда зазвонил мой сотовый, я тоже не хотела отвечать, потому что не узнала номер. Но вдруг это кто-то из стаи Адама или Стефан?

— Алло?

— Мерседес Томпсон, вы должны помочь мне найти Стефана и убить колдуна, — сказала Марсилия.

Я знала, что делать. Не скажи она этого, я могла бы повесить трубку. И сделала бы это, хотя вешать трубку, разговаривая с госпожой вампиров, — большая глупость. Но я нужна ей, и нужна для чего-то определенного.

Убить колдуна.

Но это нелепо! ЧТО я могу сделать там, где ничего не смогли два вампира и два вервольфа?

— Почему именно я?

— Объяснить могу только при личной встрече.