В 4.50 из Паддингтона

— Он сделал мне выговор. Одним словом, он мне сказал, чтобы я не был набитым дураком. Так вот, — он пожал плечами, — возможно, я действительно был набитым дураком.

— Сомневаюсь, — задумчиво произнес Крэддок. Он решил выложить свои карты.

— Откинув в сторону всякую осторожность, доктор, скажем так: есть люди, которые от смерти Лютера Крекенторпа получат значительную выгоду.

Доктор кивнул, соглашаясь с Крэддоком.

— Крекенторп — старик, но крепкий и здоровый. Он ведь может дожить лет до девяноста?

— Вполне. Он живет сейчас, думая только о самом себе. А организм у него здоровый.

— А его сыновья и дочь чувствуют себя стесненно и живут в нужде?

— Ну, уж Эмму вы в это дело не впутывайте. Она не отравительница. Со стариком происходят такие вещи, лишь когда в доме есть еще кто-то, а не тогда, когда Эмма и старик одни.

«Это может оказаться простым элементарным расчетом со стороны Эммы», — подумал инспектор, но из предосторожности промолчал. Он тщательно подбирал слова для продолжения разговора.

— Конечно, я не специалист в подобных делах, но если предположить в качестве гипотезы, что мышьяк был применен, то не считаете ли вы, что старику Крекенторпу просто повезло и он удачно выпутался из беды?

— Видите ли, — возразил доктор, — именно это и заставило меня поверить, что я, как сказал доктор Моррис, просто набитый дурак. Понятно, перед нами не тот случай, когда небольшие дозы мышьяка применяются регулярно, что является классической формой медленного мышьякового отравления. Крекенторп никогда не страдал хроническими заболеваниями желудка. Как бы там ни было, сильные простуды, которые с ним иногда случаются, не вызваны мышьяком. Но если уж предположить, что заболевания выглядят странными, то можно заподозрить, что отравитель только время от времени подмешивает к пище мышьяк, хотя это и неразумно.

— Вы хотите сказать, что неразумно давать несоответствующую дозу?

— Да, именно. Организм Крекенторпа настолько сильный, что доза, способная свалить другого, на него совершенно не влияет. Нужно принимать во внимание индивидуальную идеосинкразию, то есть способность отдельной личности переносить яд. Однако, можно предположить, что в последний раз отравитель, если у него сверхтерпеливый характер, мог усилить дозу. Почему он этого не сделал? Так вот, может быть, никакого отравителя и не существует? И всему виной моя проклятая фантазия от начала до конца!

— Да, — согласился с ним инспектор, — похоже, что в ваших подозрениях нет здравого смысла.

— Инспектор Крэддок!

Настойчивый шепот заставил инспектора вздрогнуть. Он только что подошел к входной двери и собирался позвонить. Александр и его друг Стоддат-Уэст вышли из тени.

— Мы слышали, как подъехала машина, и решили перехватить вас.

— Так давайте вместе войдем в дом, — Крэддок снова потянулся к звонку, но Александр вцепился в рукав его пальто.

— Мы нашли улику, — выдохнул он.

— Да, мы нашли улику, — как эхо, повторил Стоддат-Уэст.

«Проклятая девчонка» — зло подумал Крэддок.

— Прекрасно, — сказал он вслух. — Давайте, войдем в дом и посмотрим.

— Нет, нет, — запротестовал Александр. — Я уверен, что нам помешают. Пойдемте в шорный сарай. Мы вас туда проводим.

Почти не желая этого, Крэддок разрешил проводить себя за угол дома. Стоддат-Уэст распахнул тяжелую дверь, протянул руку к выключателю и зажег довольно тусклую лампочку. Шорный сарай, когда-то верх совершенства Викторианской эпохи, ее строгости и красоты, теперь пребывал в довольно жалком состоянии, представляя собой сборище не нужных никому вещей: сломанные садовые скамьи, старые поломанные садовые инструменты, огромная, отслужившая свой век косилка, ржавые пружинные матрасы, гамаки и рваные теннисные сетки.

— Мы здесь часто бываем, — сказал Александр. — Только тут и можно почувствовать себя самим собой.

И действительно, здесь видны были следы их пребывания. Развалившиеся матрасы составлены так, что образовывали нечто вроде дивана, на старом поломанном столе стояла большая железная банка с шоколадным печеньем, валялись огрызки яблок, коробка из-под конфет и какая-то головоломная конструкция из выпиленных дощечек.

— Это действительно настоящая улика, сэр, — сказал оживленно Стоддат-Уэст, и глаза его заблестели за стеклами очков. — Мы нашли это сегодня днем.

— Много дней искали. И в траве…

— И в зарослях кустарника.

— Мы облазили все мусорные ящики…

— А знаете, между прочим, в них есть страшно занимательные и интересные вещи…

— А потом мы добрались до котельной…

— Старик Хилмэн держит там огромную оцинкованную бадью, полную ненужной бумаги…

— Вот там-то мы и нашли.

— Нашли что? — прервал Крэддок этот дуэт.

— Улику. Осторожно, Стоддат, надень сначала перчатки.