========== Пролог ==========

Это было мое первое серьезное дело в отделе по борьбе с наркотиками. По меркам старших коллег, я считался молокососом, несносным мальчишкой, только-только получившим значок детектива. Стоит ли говорить, что меня подобный статус не устраивал и потому, в неполные двадцать шесть, преисполненный надежд и разрываемый амбициями, я стремился заслужить уважение сослуживцев и как можно скорее показать себя в деле. Ты предположишь: «Возможно, ты строил стратегию действий или скрупулёзно работал с уликами?» Извини, но разочарую. Нет, я делал всё, чтобы доказать старшим детективам, что их мнение обо мне более чем справедливо. Я бездумно и опрометчиво лез на рожон, не боясь и не думая о последствиях. И это стоило жизни моему напарнику.

Никогда не забуду тот день, когда Шпик – один из моих осведомителей с улицы – сообщил мне о намечающейся «дегустации». Чтобы ты понимал: поймать с поличным «пожирателей наркотической плоти», в рядах которых в связи с дороговизной «продукта» числились исключительно влиятельные и известные личности с самых верхов политики и шоу-бизнеса, было равносильно миллиону долларов, который бы ты случайно нашел у себя под подушкой. А миллионом, насколько бы это ни были большие деньги, делиться ни с кем не хотелось. И потому, вместо того, чтобы рассказать о наводке своему шефу, собрать отряд подготовленных бойцов и распланировать полномасштабную облаву, я, как ты уже, наверное, догадался, решил пойти туда, не привлекая посторонних людей. Взял с собой только напарника – уже немолодого полицейского и единственного человека, который не пытался учить меня жизни. За это я его и любил. Звали его Бадди. И философия Бадди состояла в следующем: «Пончики по утрам, пули по вечерам». И никак иначе.

В тот день, позвонив Бадди, я сказал: «Друг, пора получать пули!»

Это была глупая шутка. До того самого мгновения, пока пули не проделали в голове Бадди две сквозные дыры. Помню, как он упал на пол подобно мешку картошки, со странным глухим неживым стуком ударившись о дорогой паркет головой. Упал и уставился на меня единственным уцелевшим глазом. Вместо второго осталось кровавое месиво, из которого сочилась густая бордовая жижа.

Только тогда я понял, каким идиотом всё это время был. Понял и то, что смерть Бадди отныне на моей и только моей совести. И потому я продолжал смотреть в глаз напарника и как заведенный повторял просьбу о прощении.

В момент, когда моего старого друга расстреливали, я прятался за барной стойкой, правой рукой мертвой хваткой вцепившись в пистолет, а левой старательно зажимая сквозную рану в боку и пытаясь игнорировать пулевое ранение в плечо.

Он пытался прикрыть меня.

Спасти меня.

Лучше бы ты спасал себя, Бадди.

Но спасся я, а потому я не мог себе позволить отвести взгляда от человека, забравшего мою смерть. Было больно, но я заставлял себя, таким образом наказывая за глупую самоуверенность и детскую упрямость, уложившую человека в могилу. Я ведь знал… Абсолютно точно знал, что все не может быть так просто. Знал, черт меня дери, но был слишком уверен в себе. В себе и в Бадди.

Смотри.

Смотри и запоминай, к чему могут привести необдуманные действия.

Самоуверенная сволочь.

Если бы «пожирателей плоти» можно было накрыть группой из двух человек, они бы не позволили себе дерзость собираться в роскошных клубах и казино, в самых дорогих ресторанах и гостиницах. Но они собирались. И их никто пальцем не трогал. Более того, за ними потом еще и прибирали, как будто ничего и не было. Полагаю, в этом и заключалась главная пикантность происходящего. Да, они покупали на человеческом наркорынке подростков, которых их хозяева с раннего детства накачивали всякой дрянью, превращая в ходячий наркотический рай для будущих покупателей. Да, эти бездушные толстосумы нарезали детей на тонкие ломтики, даже не удосужившись перед этим усыпить или хотя бы убить их. Они ели их мясо и ловили от этого наркотическое опьянение, на почве которого трахали свои «покупки», а потом, проголодавшись, снова ели, ловя приход за приходом. И все же, мне кажется, истинное наслаждение они получали от чувства абсолютной безнаказанности. Только подумай, ты убиваешь людей. Насилуешь. Ешь их. А затем приходит полиция и платочком вытирает твой испачкавшийся в чужой крови рот.

Вот как я представлял себе погрязший во взятках полицейский отдел.

И я, юный идеалист, мечтал положить этому конец.

Эдакий герой своего времени, способный изменить мир.

Конченный идиот.

Только не реши, что та необдуманная попытка задержания «пожирателей» и была самой большой ошибкой в моей жизни. Нет, самой большой ошибкой стало не убийство, а его отсутствие.