В башне из лобной кости

В книгах учета офицерского, рядового и сержантского состава за 1943-45 гг. Окоемов (Огинский) В. И. не значится».

Документ № 5

Из Центра розыска и информации Общества Красного Креста:

«Сообщаем, что по материалам картотеки на лиц, эвакуированных во время Великой Отечественной войны, находящейся в нашем Центре, значится: Огинский Василий Иоаннович, Год рождения 1924, Национальность русский, До эвакуации проживал по адресу: Москва, Зачатьевский пер., д. 15, кв. 12, эвакуировался 24 июля 1941 г. в Башкирскую респ. г. Дюртюли».

Документ № 6

Из Центра розыска и информации Общества Красного Креста:

«Проживаю в: Башкирская респуб. гор. Дюртюли. Работаю: швейная фабрика № 1. 15 мая 1942 г.». Подпись. Личная. (Учетная карточка эвакуированного Василия Иоанновича Огинского).

Документ № 7

Из Центра общественных связей ФСБ:

«В ответ на Вашу просьбу в отношении возможности нахождения и ознакомления с биографическими архивными материалами в отношении Огинского Василия Иоанновича сообщаем следующее.

В соответствии со ст. 11 Федерального закона от 20. 02. 95 г. № 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации», имеющиеся на хранении в Центральном архиве ФСБ России документы в отношении граждан (персональные данные) относятся к категории документов, содержащих конфиденциальную информацию ограниченного доступа».

Спокойно.

Еще раз.

…не имеется…

…нет…

…не значится…

Примем во внимание возможную неполноту данных, о чем прямо говорится в документе № 1.

Но чтобы ни единого упоминания.

Нигде.

Ни наградных листов.

Ни свидетельств о ранениях.

И два главных свидетельства:

полк, в котором якобы начинал служить, возник в декабре 1942-го, а в военном билете значится вступление – в несуществующий полк! – в июле 1941-го;

эвакуация, в которую выехал из Москвы 26 июля 1941 года, не на фронт, а в город Дюртюли Башкирской АССР, подтверждена собственноручной справкой.

С очевидностью вытекало: военный билет – подделка, автобиография – подделка.

ФСБ справок не дает.

56

Гроза бушевала вовсю. Как ветвящиеся корни дерева, вывернутые наизнанку и светящиеся, метались по небу электрические строчки молний. Гремел гром, словно треск артиллерийской канонады. Шла нечеловеческая небесная война, где победа не была целью, а состояние войны было бесцельным – просто подоспели и сложились подходящие для того природные условия. Может быть, и человеческие войны идут по каким-то не видимым нами природным начертаниям и законам, а мы выдаем за законы видимое, неизбежно ограниченное и поверхностное, в силу ограниченности и поверхностности того, что у нас под черепушкой.

Что было у него под черепушкой, когда он стремился на войну, стремился быть на войне, если не по жизни, то по легенде. До такой степени, что сочинил не только легенду о войне, но все художественное творчество связал с ней. Стимуляция выдуманной биографии: смыть кровью позорное пятно, каковым являлось родство с враждебным буржуазным элементом; геройством доказать верность идеям Ленина-Сталина, а не Бухарина-Троцкого; добровольно явиться служить в органы, пока органы не явились за ним. А далее весь век в окопе, отстреливаясь по периметру. Так?

Моя собака прибилась к ногам и не отходила. Космическое чувство у собаки более развито и обострено, чем у человека. Как любое чувство. Как любовь, скажем. Когда мой муж или я уходили и возвращались, всякий раз следовал такой взрыв эмоций, словно мы вернулись из небытия. У всех собачников есть подобный опыт. У людей не хватает этой силы и этого постоянства силы. У людей всякая каша в голове. Включая ту, которая кажется особо важной, а она лишена какой бы то ни было важности.

– Лика, вы понимаете, что это значит?

– А вы?

У обеих нервный, почти истерический хохот по телефону.

– Все фуфло?

– Фуфло.

– А как вам записка из ФСБ? Идея ясна?

– Своих не сдаем.

– Но значит, в органы он все же попал?

– Может, да, а может, нет. У нас есть дата – 15 мая 1942 года. До этого числа он никуда на фронт не убегал и не уходил, а шил белье для красноармейцев на швейной фабрике. Это доказано документально. Дальше белое пятно. Будем узнавать или будем делать кино?

– Будем делать кино и одновременно узнавать.

– Каким образом? Если они своих не сдают?

– Не сдают официально. Существуют знакомые, знакомые знакомых и знакомые знакомых знакомых.

– У меня таких нет, у вас есть?

– Надо поискать.

– Лика, вы потрясающая соратница. Я позвоню Одоевской и Обручеву. То, что вы сделали…

– Пишите заявку и садитесь за сценарий, – оборвала соратница мои восторги, показав себя еще более потрясающей.

57

Мы ехали на дачу по куску заасфальтированного шоссе, буржуазно шуршавшего под колесами, шоссе называлось Трансатлантик Интернейшнл. Еще недавно выше улицы Фабричной наш поселок в своих притязаниях не поднимался. Впрочем, Фабричная как была, так и есть, со старой погнутой табличкой, углом к Трансатлантик Интернейшнл. Где тут поблизости, среди пыльных складов и ржавых ворот, что-то Атлантик, не говоря об Интернейшнл, вывести невозможно.