В Беловежской пуще

С утра шел дождь. Пуща была мокрой, хмурой и в большей степени, чем всегда, труднопроходимой. Штангер, промокший до нитки, пробирался сквозь лесную чащу. Он не мог жаловаться на погоду: такая ночь как нельзя лучше способствовала осуществлению его намерений. Штангер подполз к тайнику, соорудил из накидки подобие палатки, развернул рацию, раскинул антенну. Крупные дождевые капли монотонно застучали по накидке. Где-то там, за сотни километров от Беловежской пущи, чуткое ухо незнакомого ему радиотелеграфиста уловило в эфире его позывной сигнал.

Можно было приступать к передаче. Действия Штангера были точными и рассчитанными, хотя он, как обычно, волновался при этом: ведь этот стук ключа передатчика, эти короткие и длинные сигналы, посылаемые им в эфир, как бы связывали его невидимой нитью с теми, от имени которых он вел борьбу.

Сегодня его телеграмма была длиннее предыдущих, хотя он и старался избегать лишних слов. Штангер информировал Центр о перебросках гитлеровских войск на Восточный фронт, об аэродромах и гарнизонах в районе Белостока и в Белоруссии, о готовящемся наступлении, которому дали кодовое наименование «Цитадель». Штангера никогда не оставляла тревога, что служба радиопеленга противника может засечь его рацию и определить ее координаты.

Его корреспондент подтвердил прием телеграммы и передал шифровку. Записывать было очень трудно. Фонарик едва освещал листок бумаги, на который он записывал шифровку. Дождевая вода просачивалась сквозь накидку. Наконец все было окончено.

Разведчик замаскировал рацию и выбрался наружу. Дождь не прекращался ни на минуту. До Беловежа Штангер добрался уже во втором часу ночи. В комнате сбросил с себя насквозь промокшую одежду и, до костей продрогший от холода, забрался под одеяло. Расшифровка телеграммы не заняла много времени:

«Добыть информацию о полигоне Червоны Бор. Разведать центры абвера в Белостоке и Бресте. С сегодняшнего дня приступить к осуществлению пункта «Q» нашего плана. Личная связь исключается. Для контактов пользоваться шифром № 6. Зашифрованные материалы передавать через тайники, согласованные раньше. Там же ждать ответ».

Штангер прочитал шифровку еще раз и сжег ее. Сон, несмотря на усталость, не приходил. Штангер лежал в постели, смотрел в оконный проем, вслушивался в монотонный шум дождя и думал о своей работе, о ее результатах: «Наконец у меня будет столь необходимая связь с Никором. Завтра-послезавтра он ознакомится с моими данными и нанесет удар. Он сделает то, что не смогу сделать я сам лично. Но я помогу ему... Обязательно помогу».

— Я проинформирую вас по следующему вопросу, — сказал майор Завелли, перебирая лежавшие перед ним листки бумаги. — Станция радиопеленга и перехвата три дня назад подслушала работавшую ночью рацию противника. В этом не было бы ничего чрезвычайного, если бы пеленг не показывал, что она работала рядом с нами.

Штангер весь превратился в слух.

— Передача началась в двадцать три пятьдесят. Текст телеграммы записан на магнитофонную ленту. Дешифровщики пытаются раскрыть ее шифр...

— Это радиостанция принадлежит партизанам? — спросил капитан Клаузер.

— Специалисты склонны думать, что это агентурная радиостанция, так как партизаны не пользуются таким шифром. Все офицеры должны сконцентрировать свои усилия на том, чтобы обнаружить и уничтожить вражескую рацию. Это приказ! Все свидетельствует о том, что в последнее время в нашем районе активизировалась работа шпионской рации...

Завелли долго разглагольствовал относительно того, какие оперативные меры необходимо предпринять, чтобы воспрепятствовать разведке противника. Он заверил, что в ближайшее время центр получит в свое распоряжение автомашину, оборудованную пеленгационной аппаратурой для обнаружения агентурных и партизанских раций.

— Однако прибытие специальной группы пеленга, — уверял Завелли, — это лишь подготовка к другим, более важным мероприятиям, которые намечено осуществить в Беловежской пуще.

Штангер вышел с совещания, охваченный тревожными мыслями. То, что он услышал от Завелли, серьезно обеспокоило его. «О каких других оперативных мероприятиях идет речь? Что еще имел в виду Завелли, упомянув о каком-то таинственном объекте? На некоторое время мне нужно прекратить пользоваться рацией. Буду действовать через Хальку...»

На следующий день после совещания Штангер получил с утренней почтой письмо от Хелен. Вот уже больше недели от нее не было известий, поэтому он с нетерпением вскрыл конверт и быстро начал читать письмо. Хелен извинялась, что задержалась с ответом, и сообщала, что она приболела: простудилась, у нее грипп, и ей прописан постельный режим. Хелен просила навестить ее, так как она не в состоянии сама приехать в Беловеж...