В Беловежской пуще

Таким образом, Штангер сделал все от него зависящее, чтобы обеспечить успех этой операции. Теперь он ждал результата. Никор только следующей ночью сообщит ему об этом. Штангер верил в успех операции.

В тот день, около девяти часов утра, на улице, которая вела к станции в Хайнувке, появился полицейский патруль на четырех полицейских во главе с офицером жандармерии. Все были вооружены автоматами. При виде патруля немногочисленные прохожие предусмотрительно сворачивали с дороги.

Придя на железнодорожную станцию, полицейские направились к поезду и заняли купе первого класса. Несколько минут спустя поезд тронулся в сторону Бельск-Подляски.

Командовал патрулем Максим — партизан из отряда Никора. Так называемые полицейские рассматривали проплывавший за окном вагона однообразный ландшафт, а Максим, сидя у дверей, наблюдал за людьми, проходившими по коридору вагона.

В тот день Эдвин Банзер, агент по кличке Штейн А-07, состоявший на службе разведывательного центра «Хорн» в Беловеже, сел в поезд на станции Черемха и ехал в Белосток. В последнее время по указанию капитана Клаузера он наблюдал за пассажирами, ездившими в поездах в районе Беловежской пущи. Его часто можно было встретить в каком-нибудь из поездов, курсировавших между Беловежем, Хайнувкой, Черемхой, Волковыском, Семянувкой и Белостоком. Штейн не раз наводил гитлеровцев на след партизанских связных и тех, кто перевозил оружие и подпольную литературу.

У него был богатый опыт шпиона. До 1939 года он жил и Белостоке и работал там как немецкий агент, затем прошел специальную переподготовку и в 1941 году окончил разведшколу под Кенигсбергом. Квалифицировался на слежке, и в этой сфере шпионской работы его считали хорошим специалистом, свое дело он знал до тонкостей и в случае необходимости умел молниеносно изменить свою внешность.

И вот теперь, находясь в поезде, следовавшем в Белосток, Штейн медленно переходил из вагона в вагон, и как бы невзначай пристально приглядывался к каждому пассажиру и его багажу.

Проходя по коридору вагона первого класса, он заметил в купе нескольких солдат и офицера. Эти его не интересовали. В последнем купе Штейн увидел полицейский патруль во главе с жандармским офицером. Не задерживаясь, без особого интереса он скользнул взглядом по сидевшим полицейским, отошел в сторону и с безучастным видом человека, рассматривающего пейзаж за окном, стал интенсивно размышлять.

В ту минуту он не смог бы еще объяснить, что именно у него вызвало подозрение, но в этом офицере жандармерии и полицейских шпик уловил нечто необычное. Ему показалось, что где-то он уже видел этого офицера, но только в гражданском. Но где? Жандармские офицеры не расхаживали в цивильной одежде.

Он вошел в туалет, снял плащ, надел темные очки, вывернул пиджак на другую сторону и превратил его в клетчатую куртку с карманами, шапку заменил на берет и взглянул в зеркало. Только тренированный глаз мог бы обнаружить, что минуту назад здесь находился тот же самый человек.

Шпик вышел в коридор, достал из кармана большую губную гармошку и, наигрывая модные в то время среди немецких солдат песенки, двинулся от купе к купе, изображая инвалида войны. Таким образом он дошел до купе, которое занимал полицейский патруль.

Отодвинув дверь, поклонился и заиграл популярную «Эрику». Жандармский офицер пристально смотрел на него.

— Может, господа желают послушать еще что-нибудь? — спросил он по-немецки, закончив играть «Эрику».

— Нет, спасибо! — коротко ответил офицер и подал ему две марки.

— А может, я все же что-нибудь еще сыграю?

— Спасибо, прошу сейчас же закрыть дверь! — резко бросил офицер.

Да, теперь у шпика уже не оставалось сомнений в том, что его прежнее подозрение имело основания. По словам, произнесенным офицером, по его акценту, агент понял, что перед ним не немец. В движениях и взглядах всех пятерых опытный шпик уловил что-то такое, что мог уловить только он в силу своей профессиональной интуиции.

Штейн быстро составил план действий. Он ничем не рисковал. Если ошибется, совесть его будет спокойна: развеял подозрения. А если нет?

Поезд подходил к Бельск-Подляски. Штейн опять скрылся в туалете и изменил внешность. Едва лишь заскрипели тормоза, он выскочил из вагона и растворился в станционной сутолоке.

Унтерштурмфюрер СС Пауль Шведе, шеф гестапо в Бельск-Подляски, с удивлением взглянул на запыхавшегося Штейна, вбежавшего в его кабинет. Они были знакомы, так как агент уже не раз бывал здесь и передал в бельское отделение гестапо не один донос. Штейн, не тратя времени, выпалил:

— В поезде, следующем в Белосток, в вагоне первого класса, недалеко от входных дверей, едут офицер жандармерии и четыре полицейских. Они вызывают подозрение. По-моему, это переодетые бандиты...

— Не ошибаешься? — прервал его Шведе.

— Герр унтерштурмфюрер, до сих пор меня не подводила интуиция. Я того офицера видел где-то в штатском. Я бы хотел, чтобы это была ошибка, но, судя по всему, я не обознался. Это не немец...

Шведе, посмотрев на часы, заметил: