В Беловежской пуще

— Погоня продолжается... Может, облава даст результат... — тихо ответил совершенно подавленный Клаузер.

— «Облава»! «Облава»! — Завелли постепенно успокоился, закурил сигару и спросил: — Вы надели ему наручники?

— Нет, поскольку, герр майор...

— Молчать! Обыскали перед отправкой?

— Нет, — побелевшими губами прошептал Клаузер.

Штангер, глядя на Клаузера, который сейчас походил на пришибленного пса, знал, что судьба этого палача решена, что песенка его спета и власть его в разведцентре «Хорн» окончилась раз и навсегда. Штангер решил добить его окончательно.

— Герр майор, могу я кое-что доложить? — обратился он к Завелли. Тот взглянул на Штангера и коротко бросил:

— Говори!

— Я обратил внимание капитана Клаузера на необходимость надеть бандиту наручники...

— Ты, собака! — зарычал Клаузер.

— Я тебе не позволил говорить! — резко оборвал его Завелли и спросил Штангера: — И что он тебе на это ответил?

— Чтобы молчал, так как это не мое дело, что он, мол, возил и не таких преступников...

— Слышишь, Клаузер? — процедил сквозь зубы Завелли.

— Но...

— Молчать!

— Герр майор, капитан Клаузер может отрицать, но я это говорил. Герра капитана зачаровали показания этого чудовища. А что касается показаний...

В холл ввалился запыхавшийся капитан Денгель и доложил Завелли, что водитель умер, а унтер-офицер борется со смертью: опасная рана в области сердца.

— Слышал?! — спросил Завелли, пронзая взглядом Клаузера. — Ты виноват в их смерти! Ты и твоя идиотская наивность. Помни, что это приговор тебе... Что вы, Штангер, хотели сказать насчет показаний?

— Я обратил внимание капитана Клаузера, что нельзя так некритически подходить к показаниям большевистского летчика. Ведь он мог это все выдумать. Видно, раскусил следователя...

— Что тебе ответил Клаузер?

— Приказал молчать и не говорить об этом вам, чтобы не посеять сомнений относительно сенсационных результатов следствия.

— Ты сволочь! — процедил Клаузер и хотел броситься на Штангера, но теперь Фриватт огрел капитана кулаком по лицу и приказал молчать. Завелли и Фриватт отдавали себе отчет в том, что они скомпрометировали себя, послав раньше времени показания Наирова своему начальству. Теперь они решили все свалить на Клаузера. А повод был...

— Почему, однако, ты не доложил мне об этом? — спросил Завелли Штангера.

— Герр майор, Клаузер — ваш заместитель и мой начальник...

— Был! Был! — закричал Завелли и обратился к Хайдену: — Займись им! — Сплюнув под ноги Клаузеру, майор пошел по лестнице на второй этаж.

Хайден не без удовольствия обыскал карманы Клаузера и отвел его в камеру. По иронии судьбы Клаузера посадили в ту самую камеру, откуда меньше часа назад вывели летчика Петра Наирова.

Вечером вернулась команда, участвовавшая в облаве. Наиров пропал без следа...

Клаузер благодаря своим прежним заслугам избежал военного трибунала. Разжалованный в лейтенанты, он был откомандирован в штрафную роту на центральный участок фронта, к северу от Бобруйска.

БИТВА НА БОЛОТАХ

Операция с Клаузером закончилась успешно. С арены ушел грозный противник, который требовал по отношению к себе особой бдительности. На группу, которой руководил раньше Клаузер, навалилось много работы. Кроме партизан, которыми командовал легендарный Никор, в пуще появились и другие партизанские отряды. Росло число диверсий и стычек с немцами. Центр разведки получал приказ за приказом любой ценой ликвидировать отряд Никора. Его лихая атака на «Эйхе-ФА» и драматическое сражение группы Максима в поезде под Белостоком не забылись.

Мобильные отряды ежедневно прочесывали пущу. Вербовались все новые агенты. Продолжалась неустанная погоня за Никором, который, однако, чаще преследовал сам, чем был преследуемым. Он сваливался внезапно, как снег на голову, молниеносно атаковывал и снова на много дней пропадал где-то в лесной чаще. Целыми часами в Центре размышляли над тем, как ликвидировать Никора и подавить растущее партизанское движение. Разрабатывались все новые планы. Все чаще начала в них появляться фамилия одного агента. Он был в состоянии сыграть решающую роль в ликвидации отряда Никора.